– Вероятно, эта женщина живет неподалеку? – как бы невзначай поинтересовался Гейбриел.
– Да, сэр. Ее братья приходят сюда на занятия с нашим учителем, а дом мисс Гилрей стоит на той стороне.
– Так близко?
– Да, сэр. Вам придется пройти совсем немного, чтобы попасть туда.
– По-вашему, мисс Гилрей сейчас дома?
– Да, сэр, мама навещала ее вчера.
Гейбриелу тут же захотелось оставить мальчишек, чтобы немедленно найти озеро и Шарлотту, но чувство вины перед Мадлен заставило его выбрать иной путь. Он предложит ей обучать мальчиков фехтованию, и это послужит предлогом, позволяющим ему задержаться здесь на некоторое время.
Мадлен Гейбриел нашел за письменным столом ее мужа: она задремала, и он проворно подобрал подушку, упавшую с кресла.
Это движение, должно быть, разбудило ее, и Мадлен улыбнулась ему извиняющейся улыбкой.
Услышав от гостя предложение на время стать наставником ее детей, Мадлен встрепенулась.
– Вы хоть чуть-чуть представляете, что хотите взвалить на себя, милорд?
– Я не столь давно сам был мальчишкой и поэтому думаю начать с уроков фехтования.
Заметив тревожный блеск в глазах Мадлен, он успокаивающе поднял руку.
– Мы используем рапиры с тупыми концами, а на мальчиков наденем шлемы и защитные куртки. Это будет не более опасно, чем кур гонять по двору.
В конце концов, Мадлен кивнула и тут же предложила Гейбриелу комнату. Правда, одну ночь ему придется провести в сельской гостинице, но на следующий день его комната будет готова.
Уладив таким образом самые срочные дела, Гейбриел отправился к озеру и вскоре, обогнув его, увидел небольшой опрятный двухэтажный домик с башенкой и с крышей из прессованной соломы, стоявший чуть в стороне от дороги.
Вдоль подъездной аллеи расположились цветущие кусты и разбросанные в беспорядке деревья, посаженные много лет назад, из-за чего казалось, что дом когда-то сам вырос здесь в окружении этих растений.
Гейбриел остановил коня и глубоко вздохнул. Что он скажет ей? Он был так поглощен мыслью разыскать беглянку, что ни на минуту не задумался о своих дальнейших действиях.
Было ли это, как утверждал Джесс, не чем иным, как проявлением мужской гордости? Кто знает.
В любом случае отступать было уже поздно: солнце клонилось к закату, а это значило, что разбираться в собственных чувствах ему придется уже после того, как он войдет в дом.
– Клер, дорогая, Кити должна вернуться к своей мамочке. – Линетт нагнулась, чтобы лучше видеть лицо девочки. – Отпусти ее, пожалуйста.
Клер сидела на ступеньке у входа в дом, прижимая к груди отчаянно вырывавшегося из ее рук котенка. Наконец она отпустила его и надула губы.