— В древность? — нахмурилась Юля. — Но ведь прошлое уже свершилось!
— Да, — улыбнулось привидение, — и в нем отмечено, когда именно ты отдала мою силу.
— И когда же? — глаза Юли загорелись любопытным огоньком.
Но собеседник отвернулся и заявил, что он не вправе открывать людям будущее. Он не бог, а лишь обычный маг, практически не отличающийся от человека.
— Я уже не раз говорил — не время пока, — махнуло рукой привидение, — меня куда больше волнует то, что кто-то охотится за мной. То есть за тобой, получившей мою силу.
— Тогда скажи нам, кто ты! — уверенно спросил Ваня, как раз вовремя подошедший к обрыву.
Взгляд его был слишком серьезен для десятилетнего школьника. Мальчик, наслушавшийся сказок крестьянина Ираклия, был не намерен просто так сдаваться в лапы оборотней, гидры или прочей нечисти. Он пристально смотрел на белое привидение и видел его. Только не далее, чем вчера, он не мог видеть призраков, а Юля сокрушалась по этому поводу.
— Я не могу ответить не этот вопрос, — вздохнул дух, — если я назову свое имя — мне конец.
— А ты понимаешь, дурацкое привидение, — Ваня смело схватил парнишку за шиворот, — что из-за тебя нас с Юлей крадут всякие страшные типы! Говори, иначе я тебя сброшу в ре…
Мальчик не сообразил, как призрак сумел вырваться. Он словно растворился в воздухе, а когда его тело вновь проявилось, обличье было уже взрослым. Юноша лет шестнадцати от роду, в короткой юбке и панцире с вышивкой сокола на груди прижимал призрачный кинжал к горлу белорусского школьника. Юля, вытаращив глаза, смотрела на привидение, не способная и слова вымолвить.
— Ты сильный мальчик, — хитро прищурившись, заметил призрак и тут же вернул себе прежний облик, — я в детском теле вряд ли бы не справился с тобой. Темперамент…
Испуганный Ваня сел на землю, не спуская восторженных глаз с привидения.
— Вы сами только что видели, — махнул рукой дух древнего, — мой облик лет в семнадцать. Если он вам нравится… — Он снова превратился в статного юношу, — я могу разговаривать с вами в таком виде. Но так как дети внимательнее слушают сверстников, я предпочитаю…
Он не стал заканчивать фразу, и принял облик запуганного ребенка, по внешности которого и не скажешь, что через несколько лет он станет доблестным воином.
— Ладно, Петя, или как там тебя, — Юля предпочитала, чтобы собеседник назвал свое имя, а раз привидение не желало представляться, девочка тут же решила сама дать ему хоть какое-то имя, — ты греческий воин, ты из Древней Греции. Ты герой, за которым уже не первую тысячу лет охотятся всякие гидры и церберы.