1300 лет до нашей эры
Призрачный свет луны сквозь щели пробивался в темные помещения заброшенного дома. Мальчик, закутанный в шерстяную накидку, оглядевшись по сторонам, робко пробрался внутрь и остановился у входа. В пугающей тишине дома легко был уловим каждый шорох ткани. Он стоял, боясь пошевелиться. Стрекот ночных насекомых и тихий шелест листьев вдруг начали навевать страх. Гость не услышал, как некто вошел с противоположной стороны через узкую щель. Только почувствовал, что он не один. Там, у дальней стены, кто-то стоял и терпеливо ждал. Мальчик подался вперед. С кошачьей грацией гибкая женская фигура словно отделилась от стены и скользнула к гостю.
Закрыв глаза, он чуть заметно шевелил губами. Слова, витавшие в пыльном заброшенном помещении, не принадлежали ни одной из старых молитв.
Люди перестали почитать всех богов, кроме одного. Гордые высшие с радостью бы отвернулись от этих неблагодарных, но их существование зависело от людской веры. Боги бессмертны до тех пор, пока не сотрется последнее воспоминание о них. Но разве это жизнь — бродить по залитым солнцем улицам, жадно изучая мысли, вслушиваясь в каждую фразу, ожидая, когда кто-нибудь помянет тебя любым словом или попросит о милости. А потом, обернувшись случайным прохожим, помочь, защитить в благодарность.
Если бы люди могли видеть богов, они б не отреклись от них! Хорошо еще, что среди толпы встречались маги, чувствующие присутствие высших, они-то и возносили молитвы, и стояли на смерть за старую веру.
Остальные, слепо следуя речам правителя, разрушали старые храмы и возносили молитвы возвеличенному единственному. Это оскорбляло, унижало, лишало сил даже самых могущественных высших.
Помочь любому, кто попросил! А если он вошел в дом, который боги с большой натяжкой считали храмом… такой человек — на вес золота.
Люди забыли не только богов, но и песни, сложенные в их честь. Ребенок шептал сочиненные на ходу слова, сбивчивые и непонятные, наивно надеясь пробудить спавшую в пустом доме богиню. Но их оказалось достаточно. Этот дом приверженцы старой веры называли храмом, но не расписывали стены, не возводили колонны и статуи богов, чтобы власти не нашли их пристанище. Чуть различимый запах благовоний говорил о том, что помещение не так заброшено, каким казалось на первый взгляд.
— Мне снятся кошмары, — прошептал мальчик, не сводя глаз с изящной женщины с головой кошки.
Богиня положила ладонь ему на плечо.
— Ее душа пробралась в твои сны?
— Да, и клянется убить меня, чтобы вернуться!
— Насколько мне известно, однажды ты уже не дал зарезать себя, — закончила за него бессмертная, прячась в темноте.
