Он замолчал, словно боялся сказать лишнее. Это, наверное, было хорошим признаком. Но Павел Романович уже имел возможность убедиться, как быстро и непредсказуемо действует сей господин.
Грач подошел к первому покойнику, наклонился, небрежно отбросил с мертвого лица волосы:
– А вот и пропавший служитель гостиницы, – сказал он. – Господин Синг Ли Мин. Вы знаете, доктор, мы просто с ног сбились, разыскивая беглого китайца. А он, оказывается, никакой не китаец. Вы, часом, японского языка не знаете? Очень уж любопытно, что он сказал напоследок.
– Он сказал: «Поздравляю вас»… – выдохнула Софи́.
– Даже так? – Грач пожал плечами. Посмотрел на второго покойника (видимо, тоже на предмет опознания) – но подходить не стал, только рукой махнул.
– Бог с ним, успеется, – сказал Грач. – А нет, так тоже не страшно.
Он с хищной улыбкой посмотрел на «Лизоньку»:
– Ну что, прелесть моя, может, укажешь, где твои сотоварищи сокровище свое укрыли? Ты, верно, у них в доверии находилась, коли так навострилась болтать. Давно с ними живешь?
– К-какое сокровище?.. – пролепетала Софи́.
– Э-э, брось, – Грач нахмурился. – Я ведь все равно найду. Но тебе, если поможешь, послабление выйдет. Или даже вообще отпущу. Как, бабонька, желаешь, чтоб я тебя отпустил?
– Да!
– Ну так помоги. Ты мне поможешь, я – тебе. По справедливости. Согласна? Чего молчишь? Бояться-то тебе все одно теперь нечего…
Грач закрутил шеей, дернул за воротник.
– Фу, черт, – сказал он, – жарища у тебя какая! Воздуху совсем нет…
Он глубоко и трудно вздохнул. Пот лился с него градом.
– Говори, где мандрагору укрыли! Не то я тебя… – Чиновник рванул на себе сорочку, так что полетели пуговицы. – Надо ж, какая жара! Печь, что ли, стопили? Эй, дай-ка воды! Где у тебя вода?
Павел Романович заметил, как сильно побледнел Грач. Взгляд у чиновника для поручений стал нехороший, мутный.
Не дожидаясь ответа, Грач вдруг нетвердо двинулся прочь. Он вышел из кабинета, прошел две смежные комнаты и стал спускаться по лестнице. Дохтуров посмотрел ему вслед. Потом повернулся к Софи́:
– Здесь есть телефон?
Та покачала головой:
– Нет. А о какой он маноре… мангоре спрашивал?
– Ни о какой. Забудь.
– Да как же я забуду?! Он ведь полицейский, верно? Он ведь меня под суд!.. А я ничего! Что ж мне теперь будет-то?..
– Ничего не будет, – сказал Павел Романович. – Только ты должна меня слушаться.
– Я все сделаю, – быстро проговорила Софи́,– все-все, что только ни пожелаете.
Это прозвучало двусмысленно, но сейчас было не до намеков. Все повторяется, подумал Павел Романович. Совсем недавно (а кажется – целая вечность прошла) он вот так же взаперти сидел на втором этаже, а на первом ротмистр решал его судьбу. Теперь ротмистра не было, но, как известно, хрен редьки не слаще. И все же имелся шанс – если только придумать, как обойти главное препятствие в лице чиновника для поручений Грача.