» (День «М», с. 40–41<366>); а назвал бы сразу окончательное число, ведь не было бы того эффекта, а?) Суворов ухитряется придать значимость вещи абсолютно второстепенной (в данном случае — сталинскому псевдониму «Иванов»), которая ему нужна для придания исключительности разработке и строительству Су-2, ведшемуся под этим названием. Суворову, для того чтобы добиться доверия читателя, мало просто сообщить факты и определенным образом их трактовать, для этого его факты слишком выборочны, а трактовки легковесны, уверенности в тезисах нет, и поэтому Виктору нужна ВЕРА. Чтобы добиться ВЕРЫ в свои тезисы, Суворов специально подготавливает восприятие читателя с помощью эмоциональных, но никак не относящихся к делу рассуждений, призывая к работе воображение, но не сознание. Его текст в данном и многих других случаях развивается по законам спиритического сеанса, когда духовидец, производящий руками над свечкой магические пассы и едва слышным шепотом бубнящий заклинания, не забывает подмигивать зрителю, мол, смотри, вот-вот начнется… А затем во весь голос гаркнет какие-нибудь «хабры-бабры», и тут уж только у самого крепкого нервами читателя волосы на голове не зашевелятся.
8. Умышленное неправильное цитирование. Примеров этому масса. Да и комментировать тут, пожалуй, нечего — исследователь, в отличие от пропагандиста, не может себе позволить ложь. А у Суворова мы в каждой книге встретились с умышленно искаженными цитатами. Самый показательный пример, это, скорее всего, цитаты из «Правды» в конце пятой главы «Ледокола». Это — голая неприкрытая ложь, не имеющая никакого оправдания. Не мог Суворов, приводя цитату из статьи Емельяна Ярославского, не заметить имени ее автора и имени автора цитаты (Франческо Сфорца).
9. «Мертвые души». Это я про источники Суворова. Главный парадокс его творчества заключается в том что, как только наш бристольский «эксперт» ссылается на какую-либо книгу и начинает называть ее авторов «замечательными историками», — это верный признак того, что книгу он или не читал, или ее содержание является злой насмешкой над суворовскими теориями. Так было с книгой Бушуевой про «Фашистский меч», так было с «гиперсекретными» мемуарами Сандалова, так же было и со статьей «двух мужественных, то есть настоящих историков» — Золотова и Исаева в «Военно-историческом журнале», выводов которых Суворов благоразумно предпочел не приводить. Господа суворолюбы, раз ваш кумир советует прочесть — не упрямьтесь. Читайте. Не любите, «не читая».
10. «Забытые обещания». Как вы, наверное, уже заметили, Суворов горазд давать обещания, но далеко не всегда готов их выполнять. Классическим примером этой суворовской методы является та самая, давно забытая «