– Цветной?
– Да. Я же тебе рассказывала, что мне стали сниться цветное сны. Наверное, я постепенно схожу с ума.
– Мне всегда снятся только цветные сны. Ну так и что же ты увидела?
– Я увидела тебя, Берни. Ты был с другой женщиной. И ты целовал ее. Я пыталась тебе помешать, пыталась поймать твои губы, но у меня ничего не получалось. Это был очень красивый сон. И очень страшный.
Подняв голову, Берни смотрел на проползающую по лазурному небу драную вату облаков. Два облачка почти слились и стали похожими на изящно очерченный белый рот.
– Здравствуй, Берни. Это Стефания.
– Здравствуй, я узнал твой голос. Правда, сегодня он у тебя какой-то особенно вкрадчивый.
– Я звоню, чтобы напомнить тебе о том, что наш срок истекает через пять ночей. Я хочу, чтобы ты подарил их мне…
– Стефания… Ты застала меня врасплох. Мне нужно тебе кое-что сказать…
– Я ничего не хочу слышать. У нас был договор. Ты обещал. И теперь ты должен сказать мне только одно: ты со мной или нет?
– Да, я с тобой, Стефания….. туу… туу… туу… туу… туу…
Джейн Тайбэй с нарочитой тщательностью сложила в стопку белоснежные листы рукописи и подняла взгляд на сидевшую напротив нее Стефанию.
Стефания смотрела на сигарету, истекавшую тонким дымком посреди огромной пепельницы, и думала о чем-то своем.
– Ведь это уже не просто книга, да? – спросила Джейн, заранее зная ответ.
Стефания заметила, что струйка дыма вдруг иссякла.
– Все зашло слишком далеко… Ни один мужчина не пробуждал во мне таких чувств. Сейчас мне даже не стыдно в этом признаться.
– И ты хочешь, чтобы твоя книга появилась с обрезанным финалом?
Стефания пристально вгляделась в правильные черты лица обращавшейся к ней женщины.
– Дело вовсе не в книге, – вздохнула она с грустной улыбкой. – Дело уже во мне.
«Я не расистка, – размышляла Стефания, сидя на скамейке парка в условленном месте, – но негроидов терпеть не могу. Однако иногда, для пущей острастки, приходится вступать в сговор и с ними».
Через несколько минут он появился, огромный, развязный, в вызывающе обтягивающих джинсах и драной майке. Волосы были коротко подстрижены. На шее – золотая цепь: признак достатка с одновременным пренебрежением к нему, выраженном в одежде.
Негр сел на скамейку на некотором расстоянии от девушки и закурил. Глядя на Стефанию сквозь облачка дыма, он щурился и ждал, предоставляя ей право первой начать разговор.
– Вот тебе задаток, – сразу приступила она к главному. – Получишь столько же завтра, здесь, в то же время.
– Понял.
– Что делать, ты тоже знаешь.
– А ты не боишься, что я воспользуюсь этим предложением? Ты мне очень даже симпатична. – Негр хохотнул.