Ривьера завизжал. Но не от боли. Это был вопль ярости, настолько чистой, всепоглощающей, что в ней не оставалось ничего человеческого.
И тут же из Ривьеры ударили две тонкие ослепительно–яркие иглы рубиново–красного света.
Ниндзя издал какой–то хрюкающий звук, отшатнулся, закрыв глаза руками, и замер.
— Питер,— негромко сказала 3–Джейн,— ты хоть понимаешь, что сделал?
— Он ослепил твоего клонированного защитника,— устало констатировала Молли.
Хидео медленно отнял от лица ладони. Застыв от ужаса, Кейс смотрел, как от невидящих глаз поднимаются клочья не то пара, не то дыма…
Ривьера весело улыбнулся.
Хидео повторил прежние движения своего танца, но теперь — в обратном порядке. Когда он остановился прямо над луком, стрелой и обрезом, улыбка Ривьеры померкла. Хидео нагнулся — поклонился, как показалось Кейсу — и подобрал лук со стрелой.
— Ты же слепой,— отшатнулся Ривьера.
— Питер,— покачала головой 3–Джейн,— разве ты не знал, что темнота ему не помешает? Дзен. Он прошел дзен–подготовку.
Ниндзя наложил стрелу на лук.
— Как ты думаешь, помогут тебе твои голограммы?
Ривьера пятился в темноту, со всех сторон обступавшую бассейн. Он задел стул, деревянные ножки коротко проскребли по кафелю.
Стрела Хидео вздрогнула и развернулась.
Ривьера бросился бежать, перепрыгнул зазубренный огрызок стены и исчез.
На лице ниндзи была предельная сосредоточенность — и тихая беззлобная радость.
Улыбаясь и держа оружие наготове, он бесшумно ушел за ту же самую стену, во тьму.
— Эй, леди Джейн,— прошептал Мэлком, а когда Кейс обернулся, то увидел, как тот подбирает обрез, роняя на белую керамику капли крови. Затем растафари встряхнул своими косицами и положил толстый ствол оружия на сгиб раненой руки.— Эта штука снесет вам голову, и ни один вавилонский доктор не приставит ее обратно.
3–Джейн молча глядела на «ремингтон». Молли вытащила из–под складок полосатого одеяла черную сферу, сковывавшую ее руки.
— Сними,— сказала она,— сними эту гадость.
Кейс встал с пола и отряхнулся.
— Неужели Хидео сделает его, даже без глаз? — спросил он.
— Когда я была маленькая,— ответила 3–Джейн,— мы любили завязывать ему глаза. И он попадал стрелой в туза с десяти метров.
— Питер все равно покойник,— вставила Молли.— Через двенадцать часов его разобьет паралич. Он сможет шевелить только глазами.
— Почему? — повернулся к ней Кейс.
— Я отравила его дурь. Получится нечто вроде болезни Паркинсона.
— Да,— кивнула 3–Джейн.— Прежде чем впустить его, мы провели стандартное медицинское сканирование.— Легкое прикосновение к сфере, и руки Молли обрели свободу.