Тэлон задохнулся.
Он не мог двигаться.
Не мог дышать.
Кеара уйдет?
Nae! Это слово разорвало его.
Она не могла покинуть его. Не сейчас. Не после всего этого времени. Она оставалась для него единственным утешением.
И в то же самое время он не мог заставить себя сказать это ей. Позволить узнать ей, как он хотел, чтобы она осталась.
Как ему было нужно, чтобы она осталась.
Если бы он сказал, она осталась бы и бросила свое будущее…
Он ни за что не будет так эгоистичен…
— Что заставило тебя, наконец, согласиться? — произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и ровно.
— Это время, Спирр. Я снова хочу прожить жизнь. Чтобы найти те вещи, которых у меня не было в последний раз. Любовь. Дети. Даже работа и какая-нибудь закладная.
Он не мог улыбаться ее попытке пошутить, в то время как боль внутри него была так свежа. Так ослабляла силы.
Но сердце знало, что она права.
Пришло время узнать о тех вещах, в которых ей было отказано столетия назад.
Он желал, чтобы у нее все это было и даже больше. Она заслужила любое счастье на свете, которое могла бы принести ей жизнь.
— Я буду тосковать без тебя.
— И я буду тосковать без тебя, мой bràthair.
Он улыбнулся ей улыбкой, лишенной искренности.
— Желаю тебе всего самого наилучшего, Lurach. Мое сердце будет с тобой.
— Я знаю, Спирр. Я тоже очень люблю тебя. Но теперь у тебя есть Нинья. Ты не будешь без меня одинок.
Нет, буду. Потому что тоже не смог удержать ее.
Он стоически кивнул.
— Я всегда буду помнить тебя, Кеара.
Ее глаза погрустнели, она с сожалением вздохнула.
— Я должна идти. Прощай, Спирр.
У Тэлона от его «прощай» сдавило горло. Он не мог произнести это слово, было слишком больно. Сказать его — значит, превратить все в реальность, а он не желал, чтобы это было на самом деле.
Он желал, чтобы это было дурным сном, от которого можно проснуться.
Но это не так. Все было реальностью. Все это.
Саншайн ушла.
Кеара ушла.
У него не было никого.
Чувствуя себя покинутым, он смотрел, как Кеара постепенно исчезает из комнаты. Его сердце разбилось, он рухнул на колени и сделал то, чего не делал со дня похорон Ниньи.
Он зарыдал.
Мысленно он увидел отца, повергнутого саксами, в то время как маленький Спирр прятал мать и сестру в месте, безопасном от кровожадных воинов.
Он видел мать и сестру, погибших от болезни. Видел себя, работающим на Гару, старуху, которая видела удовольствие в том, чтобы заставить его страдать. Ночью он заботился о сестрах. И в течение нескольких месяцев он заботился и о своей матери, которая была так слаба, чтобы делать это самой.
Он видел Кеару безутешным младенцем, а он испробовал все способы успокоить ее. Он вспомнил Гару, которая выставила их в ночь, и им некуда было идти.