Той ночью тоже шел снег, и он думал только о том, как спасти сестру от смерти.
Она — это все, что у него оставалось.
Он нес ее через метель, а она плакала и кричала. Через лиги[78] промерзшей земли, пока не нашел народ своей матери. Он просил и умолял ради своей сестры, и позволял бить себя, пока не падал от побоев. Он никогда ничего не просил для себя.
Пока не нашел Нинью.
Он взял ее и сделал своей, и по собственной глупости потерял.
Они никогда не смогут быть вместе. Никогда.
Я одинок.
Я страдаю.
Тэлон в ярости вопил.
Внезапно что-то справа привлекло его внимание. Тэлон нахмурился.
Из-под его кровати что-то выглядывало.
Он подошел к ней и вытянул это.
Сердце остановилось, потом застучало с бешеной скоростью.
Саншайн оставила их для него. На трех картинах были нарисованы его хижина, причал и вид с крыльца.
Он смотрел на яркие, свежие краски, передававшие окружающие пейзажи в свете дня.
Картины были прекрасны, но не так, как женщина, подарившая их ему.
Женщина, которая сделала ему самые большие подарки за всю его жизнь.
Он нашел записку, вложенную между полотнами.
Открыл ее и почувствовал, как скрутило живот.
Это — болото, каким я его вижу, но что я не могу нарисовать на холсте, это тебя, такого, каким вижу.
Никакой краской или кистью не передать такого, как ты, героя. Они никогда не будут в состоянии отобразить звук твоего голоса, шепчущего мое имя. Того, как покалывает мою кожу, когда ты прикасаешься ко мне.
Твою страсть внутри меня.
Я люблю тебя, Тэлон. Знаю, что не смогу удержать тебя. Никто никогда не сможет приручить дикое животное.
У тебя есть работа, которую ты должен делать, и у меня тоже. Я только надеюсь, что когда ты подумаешь обо мне, то улыбнешься.
Моя любовь всегда с тобой,
Саншайн.
Он перечитал записку четыре раза.
В течение многих столетий он любил Нинью. Но то, что он чувствовал к Саншайн, было намного больше.
«Да, ты можешь выиграть битву с богом».
Слова Ашерона всплыли в памяти.
Тэлон измученно вздохнул. Да, он сможет. Завтра ночью он пойдет и позаботиться о Марди Гра для Ашерона.
Но как только это закончится…
Он собирался призвать Камулуса и покончить с этим раз и навсегда.
В среду на рассвете будет мертв или он, или Камулус.
Саншайн не знала, что и думать об Ашероне, когда они вошли в ее квартиру. Он был худой и ужасно высокий. А его глаза…
Она вздрогнула.
Что-то в них заставляло предполагать, что он может видеть ее насквозь, и может слышать каждую ее мысль.
Она бросила мольберт у кушетки и посмотрела на Ашерона, обходящего ее жилище, словно удостоверяясь, что здесь никого нет. Было понятно, что он делал это скорее в силу привычки, чем из-за реальной необходимости убедиться, что они одни.