Белый камень? Может, это ставки в игре? Элпью опасалась, что данное произведение написано слишком витиевато и туманно и содержит множество скрытых значений или вообще ничего не значит.
Так говорит Сын Божий, у Которого очи – как пламень огненный, и ноги подобны халколивану… [87]
Ну, под это описание никто из известных ей людей не подходит.
Посмотрев в начало следующей страницы, Элпью подняла глаза и увидела нового кающегося, направлявшегося к сиденьям, – лорда Уэкленда. А еще Элпью увидела слезы, катившиеся по его щекам. Он встал на колени и опустил голову.
Взгляд Элпью переместился в дальний угол церкви, где какая-то старуха, прихрамывая, подошла к темному занавесу и скрылась в другом помещении.
Опустив глаза, Элпью тихо стояла за узкой высокой подставкой, мечтая сделаться невидимой.
Наклонившись, чтобы спрятать лицо, она стала торопливо читать, надеясь, что Уэкленд пришел сюда не для бесконечного молитвенного бдения.
Но имею немного против тебя: потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. Вот, я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. И детей ее поражу смертью… [88]
– Мистрис Элпью?
Элпью съежилась, от души желая, чтобы какой-нибудь апокалипсический дым унес ее подальше отсюда. Элпью перевернула сразу несколько страниц, чтобы Уэкленд не увидел, какое именно место она читала.
– Я думал, вы покинули Сен-Жермен. – Уэкленд встал рядом с ней. Элпью не отрывала взгляда от открытой страницы, но едва не рассмеялась, прочитав следующую строчку: «Жители же Содомские были злы и весьма грешны…» [89]
– Ой, лорд Уэкленд. Какая неожиданность! – Она захлопнула книгу. – Как дела в Доме яда?
– Вот уж не думал, что вы склонны к чтению Библии. – Вернув книгу на полку, он схватил Элпью за руку. – Или к распусканию слухов. Как вам прекрасно известно, не было никакого отравления. Аурелия умерла от апоплексии.
Ведя Элпью по проходу, Уэкленд осенил себя крестным знамением. Выходя на улицу, под палящее солнце, Элпью попыталась свободной рукой повторить его жест.
– Вы, лорд Уэкленд, как и я, знаете, что это полная чепуха, призванная утихомирить версальских шпионов.
– Вижу, вы не католичка! – Он встал к ней лицом. – Зачем вы сюда приехали? Вас прислал совет Вильгельма Предателя?
– Я… э… – Освободившись от его хватки, Элпью пыталась сообразить, чем выдала себя, и прибегла к единственно возможному оправданию. – Вы держали меня за правую руку, иначе я бы ею и перекрестилась. Мне не хотелось покидать дом Господень, не перекрестившись.