«Так и есть, — подумал Вик. — Мне расставляют ловушку».
— Другого выхода не было, — ответил он. — Мы привыкли принимать вещи такими, какие они есть. Рели я попал в безвыходное положение — так это и есть безвыходное положение.
— Много слов, — произнес незнакомец, не отрывая своих острых, внимательных глаз от лица Вика. — Много слов, Упрямый… Ты ходовик?
— Ходовик.
— Ваш пхан мертв, — небрежно сказал незнакомец, продолжая наблюдать за Виком. — Его голова на шесте, там… — он махнул рукой в сторону Фермы. — Ты знал это?
«Кост мертв!» В глазах у Вика потемнело, но он сумел сдержать себя.
— Нет, не знал. Высокое Небо… значит, Высокому Небу было угодно, чтобы так случилось.
Некоторое время в шатре царило молчание.
— Хочешь знать, как мое имя? — произнес, наконец, незнакомец, словно прочитав мысли Вика. — Ворон.
— Я думал, у вас имена получают в драке.
— А я и получил свое в драке. Их было против меня слишком много, мне пришлось одному из них выцарапать глаза. Но это было давно. Теперь все иначе, — Ворон повел могучими плечами и едва не обрушил шатер. Потом он вновь посмотрел в лицо Вику и неожиданно сказал с какими-то новыми, почти дружелюбными интонациями в голосе:
— Ты думаешь о побеге.
Это был не вопрос, а утверждение. Вик растерялся, не зная, что ответить. Да и что отвечать? Зачем? Ведь Ворон ни о чем не спросил. Но почему он сказал это?
Что ему известно? Что ему нужно?..
Пауза затянулась. По губам Ворона скользнула едва заметная усмешка.
— С чего ты взял? — заговорил, наконец, Вик, надеясь, что голос его звучит достаточно уверенно. — Почему это я думаю о побеге?
Вместо ответа Ворон потянулся к пологу шатра и откинул его. Тут же из снежной завесы вынырнула фигура Грязного — словно ожидая приказа. И приказ последовал незамедлительно.
— Свяжи его, — коротко бросил Ворон, указывая на Вика. Вик был настолько ошеломлен, настолько ошарашен, что без сопротивления позволил Грязному связать себя. Ворон сам проверил прочность веревок. Затем он выбрался из шатра, не удостаивая пленника больше ни словом, ни взглядом.
— Кто это? — догадался спросить у Грязного Вик.
— Ворон? — хмуро переспросил Грязный, тоже, в свою очередь, проверяя веревки. — Сын Главного Пхана, понял?
Оставшись один, Вик тупо уставился на весело пляшущие перед ним языки пламени.
Теперь он не сможет осуществить свой план. Теперь нечего и думать о побеге…
Следовало быть осторожнее. Но он и так был осторожен. Откуда он мог знать, что… Мысли путались, рвались, цеплялись одна за другую. Чувство полнейшего поражения овладело Виком. Отчаяние охватило его, ломая волю к сопротивлению.