Свернув с автотрассы на площадку для отдыха, они сделали первую остановку. Мы подсчитали свои наличные и решили купить багеты и ветчину. В честь Джулии — еще бутылку кока-колы, но ей достался всего один глоток.
Ее попутчики говорили слишком быстро, и многого она не понимала. А ей-то казалось, что шестилетние занятия сделали для нее французский почти родным! Почему папа решил учить меня именно этому языку'? Неужели в память о днях, проведенных в Монреале? Но пора было снова отправляться в путь.
Миновав Монс у развилки Ла-Лувьер, они сбились с пути. Да и проезд через Брюссель стал хоть и маленьким, но приключением. Там тоже говорили по-французски, но с акцентом, который делал этот язык понятней для нее, американки, хотя кое-какие выражения она слышала впервые. Интересно, почему Матиас так смеялся, когда прохожий старательно объяснял им, как проехать в Льеж? Антуан снова уткнулся в карту, рассчитывая время, у него получалось, что возвращение займет больше часа, а Матиас умолял гнать побыстрей: революция ждать не станет. Словом, дорога на север выглядела слишком длинной, и они решили ехать по другой, южной, через Дюссельдорф.
Но сперва они пересекли фламандский Брабант. Здесь французский язык сдавал свои позиции. Какой необыкновенный край: люди, живущие буквально в нескольких километрах друг от друга, изъяснялись на трех разных языках!
«Страна из мультиков и анекдотов» — так окрестил Бельгию Матиас. На подъезде к Льежу Джулия начала клевать носом, и машину сильно занесло в сторону.
Остановились на обочине, и, когда оправились от испуга, Антуан сделал Джулии выговор и сослал на заднее сиденье.
Впрочем, эта кара оказалась вполне безобидной: Джулия благополучно проспала паспортный контроль на границе с Западной Германией. Матиас, имевший дипломатические водительские права благодаря своему отцу послу, уговорил офицера-пограничника не будить сводную сестру: она, бедняжка, только что прилетела из Америки.
Офицер посочувствовал и ограничился проверкой документов, лежавших в бардачке.
Когда Джулия открыла глаза, они уже подъезжали к Дортмунду. Вся компания единодушно минус один голос — ее мнения не спросили — проголосовала за привал и нормальный завтрак в кафе. В то утро, 8 ноября, Джулия впервые в жизни проснулась в Германии. На следующий день ее привычный, хорошо знакомый мир накроет волна неожиданных событий, и этот буйный поток властно подчинит себе жизнь молодой девушки.
Машина миновала Билефельд, впереди был Ганновер, и Джулия снова села за руль. Антуан попробовал возражать, но ни он, ни Матиас не в состоянии были вести автомобиль, а до Берлина было еще далеко. Оба приятеля тотчас заснули, и Джулия наконец-то смогла насладиться короткими мгновениями тишины. Впереди показался Хельмштедт. Окружающий мир выглядел довольно угрожающе. Заграждения из колючей проволоки указывали на близость границы с Восточной Германией. Матиас продрал глаза и велел Джулии поскорее съехать на обочину.