– Чем это ты такой особенный, что тебе врать нехорошо?
– А всем, – ответил он неопределенно. – Всем особенный. Вообще, это плохо, что никакого Сашки у тебя нет.
– Ничего, я привыкла. В одиночестве свои плюсы. Независимость прежде всего… И вообще.
– Независимая ты наша, – задумчиво ответил Женька. – Да я сейчас не об этом. Я просто подумал, если бы ты не одна жила… безопаснее было бы.
– Слушай, иди ты к черту со своей безопасностью! – не выдержала Лена. – Сколько можно об одном и том же? Надевай свою куртку и проваливай! Тошнит от тебя уже!
– Ну надо же, – усмехнулся он, совершенно не обращая внимания на то, что она на него орет. – Сколько лет ты мне мозги парила этим своим Сашкой, а? Года четыре или пять? И главное…
– Если ты сейчас же не уйдешь… я… я не знаю, что с тобой сделаю…
– И главное, ведь как убедительно врала!
– Я убью тебя просто, если ты сейчас же не уйдешь, Шевцов! Я тебя задушу! Я тебя кухонным ножом зарежу! И не посмотрю, что он тупой!
– Все-все. – Он поднял вверх обе руки. – Сдаюсь! Если ты так настойчиво меня выгоняешь… Нет, а я-то, дурак, ведь поверил же, а?
– А что, в это так трудно поверить? – спросила Лена упавшим голосом. Дурацкий разговор, скорее бы он кончился!
– Не трудно. Совсем не трудно, Ленка, – сообщил он, улыбаясь во весь рот, быстро застегнул куртку и щелкнул ее по носу. – В это очень даже легко поверить!
– Уходи уже, – простонала она.
– Уже ушел. А ты не грусти. Не грусти и не переживай. Все будет хорошо, вот увидишь. Я тебе позвоню. Завтра днем и… И еще вечером. Вечером тоже позвоню!
– Ночью не забудь позвонить, – ядовито добавила Лена. – Вдруг твой маньяк ночью ко мне в окно влезет?
– На пятый этаж? Думаешь, он на такое способен?
– А то. Они знаешь, какие способные, эти маньяки. Ты уж поверь, я же по ним кандидатскую защитила.
– Ладно, – легко согласился он. – Ночью тоже тебе позвоню. А ты, пожалуйста, все-таки… будь осторожна.
Лена послушно кивнула в ответ и, даже не зажмурившись, храбро спросила:
– Целоваться будем на прощание?
Голос прозвучал почти равнодушно. Почти так, как и должен был прозвучать.
Женька посмотрел на нее снизу вверх и ничего не сказал. Поднял свой кожаный портфель, повернулся и вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Так осторожно, как будто Лена заснула и он теперь боялся ее потревожить.
Дверь закрылась, а Лена еще долго стояла в коридоре, прислушиваясь к затихающим на лестнице шагам. Вот дурочка, и зачем только она ему призналась про Сашку? И про поцелуи на прощание зачем спросила?…
В машине было темно и холодно. Как в склепе.