— И ты… все это время… молчал? — шепотом спросил я.
— А что мне было делать? Приставать к Риши, которая места себе не находила, со своими чувствами? Чтобы ей тошно от меня стало? Чтобы она отвернулась от меня? Это мне нужно было делать?
— Да нет, я не то имел в виду. Я хотел сказать, почему ты мне ничего не сказал? Тебе стало бы легче.
— Знаешь, только ты не подумай, что я в благородство играю… Просто у меня надежда была: а вдруг у вас с Риши что-то еще срастется? Вдруг у вас с Иссой это не всерьез? Мне так хотелось, чтобы она была счастлива!
— Ну, Достоевский… Никак не меньше, — пробормотал я. Кстати, иронии в моих словах не было.
Усталая одурь прошла — то ли стимуляторы начали действовать, то ли Колин рассказ радикально встряхнул мою нервную систему, но спать мне уже не хотелось. Мозг работал в усиленном режиме. Сотни картинок перед моим мысленным взором проносились. Мириады мыслей, среди которых главной была одна: и как это я раньше ничего не замечал? А ведь мог бы и заметить! Если бы не был так увлечен своим романом с Иссой. Если бы не привычка видеть Колю таким рассудительным, сдержанным, все раскладывающим по полочкам, живущим без утайки…
— Послушай, Саша, как ты думаешь… У меня есть шансы? — вдруг спросил Коля.
«Вообще-то нет», — сразу подумал я. Но не таким ослом я был, чтобы произнести эту фразу вслух.
— Шансы в плане Риши? — спросил я, изображая из себя тугодума.
Он кивнул.
— Я думаю, что есть. Риши мне говорила, что за ней теперь ухаживает какой-то доктор из пехлеванов. Обмолвилась, что он ей немного нравится. Я даже имя почему-то запомнил — Римуш… Стишки ей этот Римуш сочиняет, сладостями задаривает, как у них принято, всякое такое. (О заявлении в Комитет по Делам Личности я, конечно, не заикнулся.)
— Доктор? У Риши? — Глаза Коли засияли.
Видимо, по его внутренним понятиям любовная увлеченность Риши клонским доктором была в тысячу крат предпочтительней ее любовной одержимости мною. Может быть, потому что клонов Николай за серьезных соперников не держал. А может быть, как раз потому, что мог воспринимать клонского доктора Римуша именно как соперника, с которым можно и нужно бороться за право обладать Риши…
— Доктор, ага, — как мог простодушно подтвердил я. — Только… Я почему-то думаю, что это у них несерьезно. По крайней мере когда Риши о нем рассказывала, то все время почему-то посмеивалась. Дескать, он, ха-ха, такой благородный… такой чистый сердцем, ха-ха… Насколько я разбираюсь в женщинах, это плохой, признак.
— Ты прав, плохой, — быстро согласился Коля.
— Поэтому, когда эта война кончится, а она обязательно когда-нибудь кончится…