Елена промолчала весь вечер; просидела за компьютером, расшифровывая интервью с депутатом. Обычно это делали секретари, но здесь надо было в завтрашний номер.
На экране компьютера появился Айсберг:
– Расскажи о своей жизни за прошедшие дни или спроси, о чем тебе интересно.
Белокурая. У меня все по-прежнему.
Айсберг. Хочешь со мной встретиться?
Белокурая. На какой предмет?
Айсберг. Пообщаться на темы секса.
Белокурая. Если поговорить, то это в «секс по телефону». А если поконкретней, то у меня эти проблемы решены.
Айсберг. Полностью решить этот вопрос невозможно.
Белокурая. Это просто. Надо влюбиться.
Айсберг. В нашем возрасте это невозможно.
Белокурая. Чем старше становишься, тем интересней влюбляться…
Айсберг. Я рад, что у тебя в душе осталась поэзия. Жаль, что она досталась не мне.
Белокурая. Она есть у всех, кто себя не замусорил.
Айсберг. Согласен. Я летом влюбился. В одну женщину. На нудистском пляже в Серебряном Бору. Но так и не решился подойти.
Белокурая. Ты ходишь на нудистский пляж?
Айсберг. А ты нет?
Белокурая. Нет.
Айсберг. Почему?
Белокурая. Потому что в твоем возрасте – это диагноз… Извини. Надо отключиться.
Она вышла на кухню, посмотрела на Караванова и, ожидая сочувствия, спросила:
– Как ты думаешь, почему я живу в таком козлопотоке?
– Потому что тебе нравится быть самой умной, самой красивой, самой сильной! А чтобы это не подвергалось сомнению, необходимо окружить себя козлами… вроде меня, – ухмыльнулся он.
– Но я ищу, ищу… – Она комедийно подошла к окошку, приоткрыла створку и крикнула: – Эй, некозлы, все сюда!
Потом повернулась к Караванову и констатировала:
– Видишь, никто не откликнулся.
– Так ты бы еще шепотом звала! – заметил Караванов. – Помнишь, что такое трагедия? Я совершенно недавно узнал, что этимологически трагедия – это песня ритуального козла, которого приносили в жертву во время мистерии. Он и стал прототипом трагического героя, когда мистерия превратилась в театр.
– Что-то в этом роде нам говорили в университете… Действительно, «песня козла»…
– А катарсис в том и состоит, что зритель отождествлял себя с козлом, а когда козла ножичком чик, зритель радовался тому, что он козел, но оставшийся в живых! – продолжал Караванов.
– И что ты хочешь всем этим сказать? – удивилась Елена.
– То, что ты ведь себя ощущаешь вершителем судеб, а значит, тебе каждый раз нужен новый козел для жертвоприношений. Вот ты их и ищешь… Поэтому тебе не подходят другие животные!
– И ведь похоже на правду… И никакого выхода, – грустно заметила Елена.
– Запомни, выход всегда там, где был вход. Надо просто найти мужество пойти обратно.