— Монсеньор, старый Жоб скорей даст все жилы из себя вытянуть, чем продастся синим!
— Пожалуй, и я встречал его прежде, — с неохотою согласился отец Роже. — Сей наверное слуга семейства Керуэз.
Старик, вооруженный, в отличье от солдат, коими только что помыкал, одною лишь легкой рогатинкою для сбора плодов, меж тем подымался потихоньку в направлении шуанов. Шел он куда как медленно, останавливаясь то под одним, то под другим деревом, неспешно выбирая каждое яблочко.
Ан Анку крикнул совою.
Старик как ни в чем ни бывало отправил еще один наливной плод в свою корзину.
— Тьфу ты, да он вить туговат на ухо, — с досадой припомнил Ан Анку.
— Спустись, перемолвись с ним, — приказал Ларошжаклен, наконец решившись. — Только не поминай ни словом о том, что у нас. Скажи мол, что пробираемся де в лагерь Круа Молино, да решили узнать, что в Керуэзе. Коли покажется то безопасно, веди его сюда.
Отряд остановился, выжидая. Ан Анку скрылся в густых зарослях орешника, начавшего на этой высоте уж теснить потихоньку сад, и спустя малое время показался внизу, идущим меж яблонь. Вот уж он махнул на ходу рукою старику, вот старик, поставивши корзину наземь, помахал в ответ. Они заговорили, хотелось бы еще знать, о чем?
Только это, пожалуй, и волновало всех в отряде, кроме Левелес и другой ее мальчиковой подружки, что принялись лакомиться яблоками.
Разговор, похоже, выдался обстоятельный. Услыхать слов было никак нельзя: старик показывал руками то на солдата, оставшегося на мосту, то на замок, то и вовсе на свою корзину. Ан Анку стоял спиною, но, казалось, даже спина его выражала недоумение.
— Уж десять минут толкуют, — де Лекур щелкнул крышкою своих украшенных двуглавым орлом часов.
Наконец старик потянулся за своею корзиной, поднял. Но направились оба собеседника не по склону наверх, но напротив того — к мосту.
— Да что ж он вытворяет? — с досадою прошипел сквозь зубы де Глиссон.
Ан Анку шел не таясь.
Солдат на мосту никак не отнесся к его приближению, хотя не мог не видеть шуана.
— Да дело-то проще простого!! — юный де Сентвиль со смехом хлопнул себя ладонью по лбу. — Старик ему теперь рассказал, что напились они пьяны в дым! Вот и все!
— Как мы раньше не догадались?! — Ларошжаклен расхохотался. — Вон же, глядите!
Ан Анку приблизился к солдату, ухватился за дуло его ружья, рванул. Солдат с неохотою, но как-то вяло выпустил оружье из рук.
— Каждый пьяный пьян на свой манер, — сурово возразил господин де Роскоф. — Один и впрямь способен впасть в сонливую тупость, но другой делается буен. Когда ж люди равно перепились до бесчувствия, они лежат вповалку в беспробудном сне. Нет, эти не пьяны.