Он многозначительно глянул на Стоукса.
– Ни один суд не примет подобного доказательства.
Хантингдон мрачно кивнул:
– Возможно, так и есть. Однако у нас имеются другие свидетели. Мисс Эшфорд?!
Из-за другой ширмы показалась Пенелопа.
– Ваша светлость, – объявила она, – мальчики сразу же узнали голос Камерона. Нет никаких сомнений в том, что именно этот голос они слышали, когда Камерон давал Смайту указания, какие дома грабить и что именно брать из каждого.
Камерон уставился на нее.
– Невинные мальчики, которым не грозит наказание и у которых, следовательно, нет причин лгать. Что скажете теперь, Камерон? – осведомился его милость.
Камерон отвел глаза от непримиримого лица Пенелопы и уставился на графа.
Всякий налет хороших манер и учтивости растаял, как снег под солнцем.
Барнаби громко выругался и попытался выйти из-за стола.
Реакция Камерона была отнюдь не джентльменской: он бросился на Пенелопу.
Та не успела опомниться, как он подскочил сзади, обхватил ее за плечи и приставил нож к горлу.
Ледяной озноб пополз по ее спине. Камерон, должно быть, обезумел. И нож у него острый.
– Назад! – прохрипел Камерон, пятясь к стене и вертя головой в разные стороны. Пенелопа всем существом ощущала исходившие от него волны паники. – Назад, я сказал! Или распишу ей личико!
Теперь нож блестел у самой ее щеки. И Пенелопа испугалась по-настоящему. Он слишком силен для нее. Она не сможет вырваться. Он успеет ударить ее ножом. И к тому же он так сжимает ее, что она даже лягнуть его не сумеет.
Она вынудила себя отвести взгляд от ножа и оглядеть собравшихся. Все лица слились в белое пятно. Но тут ее зрение внезапно прояснилось, и из тумана выплыло лицо Барнаби. Он был бледен и, казалось, мгновенно осунулся. Стоял он в напряженной позе, словно был готов броситься на Камерона, но опасался за Пенелопу.
Дождавшись, когда Камерон снова стал осматриваться, он прикусил поднесенный к губам палец. Пенелопа удивленно хлопнула ресницами, но, тут же сообразив, в чем дело, прижалась головой к груди Камерона, и его рука оказалась на уровне ее губ. Широко открыв рот, она впилась зубами в ладонь Камерона.
Тот взвыл.
Пенелопа зажмурилась и еще сильнее сжала челюсти.
Пронзительный вой раздался в комнате. Камерон безуспешно пытался вырваться, вертелся волчком, в какой-то безумный момент даже изобразил что-то вроде вальса, но она его не отпускала.
Огромным усилием он все-таки отбросил ее. Перелетев через всю комнату, она врезалась в Стоукса и графа. Все трое едва не свалились на пол, благо двое констеблей помогли им удержаться на ногах.