Сели на песчаной косе, где уже стоял вездеход, способный передвигаться и в дюнах, а по бокам два дюжих парня прикрыли перчатками уши, чтобы не оглохнуть от рева мотора. Телохранители Дона, надо думать, стерегут, чтобы не удрал. Бена привезли в огромный дом викторианской эпохи, где был зал, обставленный на зависть всем, – тут знаменитость и отбывала свое заточение.
В первые занятия Бен все не мог избавиться от чувства, что перед ним просто капризный и несносный мозгляк. Все-то он жаловался – на питание, на трудные упражнения, на жену, которая про него и слышать не хочет. Осыпал проклятиями телохранителей, которые его бы одним движением по стене размазали бы, да руки у них связаны. Вот он и рад над ними поизголяться.
– Вот что, мистер Шлягер, вы давайте вкалывайте, как я вас прошу, а то так и будете брюхо впереди себя таскать.
Дон, передвигавшийся по бегущей дорожке со скоростью, оставлявшей и улитке шанс выиграть забег, не проронил ни слова, продолжая все так же меланхолично переступать с ноги на ногу.
– Вот что, я вас уговаривать не собираюсь. Пока мы занимаемся, команды отдаю я. И либо вы их будете выполнять, либо я отсюда сматываюсь прямо сейчас.
– Ага. Сматывайтесь. К такой-то матери, – Дон явно по горло сыт эспандерами и гантелями.
Не возмущаясь, не жалуясь, Бен придвинулся поближе и носком туфли врезал Дону по заднице.
Тот как куль повалился на пол. Охранники хохотали до слез.
– Вот что, ребята, – обратился к ним Бен, – вы бы вышли покурить. Нам тут надо кое о чем сокровенном перемолвиться.
Когда они скрылись за дверью, Бен сел рядом с тяжело отдувающимся Доном и спросил:
– Слушай, как ты таким говнюком заделался?
Он был готов к тому, что Дон кинется на него с кулаками, разорется, а у того только затрясся подбородок:
– Не заделался. Я всегда им был.
И тут его словно прорвало.
Дон был родом из Луизианы, из бедной семьи, папаша вечно пьяный валялся, на детей ему было начхать. Школа? Какая там к черту школа. Элвиса он с детства обожал. И все мечтал стать хоть чуточку на него похожим, жесты его запоминал, интонации, манеру; короче, в конце концов появился у него стиль под Элвиса Пресли, но не совсем как у Короля, что-то там и свое было, уникальное. А в это время Элвис делал для него самое главное, что мог сделать, копыта откинул, то есть. И про Дона стали говорить: «Принц рока становится новым Королем», – все так и кинулись на его концерты. Он сам не верил, что сделался настоящей звездой.
«Ну и ну, – думал Бен, – от него миллионы с ума сходят, а он вот сидит рядом со мной и соглашается, что он говнюк. Хотя вообще-то он ничего, просто корчит из себя какого-то кумира, решил, что звездам только так и надо себя вести».