Эта тирада осталась без ответа, но Гуров видел, что собеседник серьезно задумался и на какое-то время оставил его в покое. Однако ожидание затягивалось, и Гуров решил пустить в ход еще один аргумент:
– Между прочим, полковник Столбунов с супругой, которые любезно приютили тебя на своей даче, погибли в автокатастрофе под Калугой. Это случилось утром того же дня, когда мы с тобой стрелялись. Это не наводит тебя ни на какие соображения?
Заключенный опять промолчал, но по гримасе боли, которая вдруг передернула его лицо, Гуров понял, что эта новость сильно задела его. Он тяжело и часто задышал, словно готов был вот-вот разразиться слезами, а потом спросил глухим голосом:
– А ты не врешь, полковник? Насчет Столбунова?
– Я не люблю, когда врут мне, – назидательно заметил Гуров. – И не вру сам. Ни должность, ни возраст не позволяют.
– Так… Ну ладно… И что с ним случилось, полковник?
Гуров объяснил, что случилось. И тут же добавил:
– На дорогах часто бьются, я согласен… Но взрываются только в американском кино. И потом, такое совпадение! Совпадения, как правило, тщательно готовятся… Я убежден, что со Столбуновым разделался тот же самый человек, который подставил тебя.
– И ты думаешь, все так просто, полковник? – вдруг усмехнулся заключенный.
– Не думаю, – ответил Гуров. – Было бы просто, я бы к тебе не пришел.
– Откуда ты узнал про «Димана»?
Вместо ответа Гуров бросил на серое одеяло старую фотографию. Заключенный подобрал ее здоровой рукой и поднес к глазам. На его изрытом лице вдруг появилось странное выражение застенчивости.
– Где это ты ее раскопал? – буркнул он. – А я про нее уже давно забыл!.. Надо же! Столбу, значит, конец пришел… Да и я человек конченый. Остается Андрюха, да, полковник? Сознайся, ты к нему меня и ведешь? Мол, вот та гнида, которая тебя продала…
– А что – не та? – иронически спросил Гуров.
– Забери фотку, – сказал Диман. – Это верно, в молодости мы друзьями были. Все из Калуги, земляки… Только где она, эта молодость? И где те земляки?
– Ты сам сказал где, – заметил Гуров.
– Да я в другом смысле… Это только пацаны думают, что можно что-то сохранить в этой жизни. Что вот тридцать лет пройдет, а ты все равно будешь такой же умный и красивый… А так не бывает – ты это лучше меня знаешь. Поэтому я на Андрюху не в обиде, – неожиданно заключил он.
Гуров чуть приподнял брови и внимательно посмотрел на лежащего.
– Выходит, все-таки Томилин? – осторожно спросил он.
– Что – Томилин? – презрительно отозвался Диман. – Томилин, конечно, гад, но куда ему деваться? «Шестерки» паханам не указывают…