— Нет, не так! Хочу, чтобы у меня внутри было нечто большее, чем твой язык! — Поелозив под ним, она подтянула его повыше и схватила за член. Она напоминала Орхану его братьев-принцев, с которыми он когда-то боролся. Чрезвычайно возбужденный, он властно вошел в нее. Однако ощущение превосходства едва ли продлилось дольше минуты, ибо Рокселана принялась яростно дергаться и метаться под ним. Она вращала глазами и скрежетала зубами. В конце концов она так резко рванулась вверх, что Орхан уже не в силах был в ней оставаться. Он вынул, лег рядом с ней и стал ждать, когда поутихнет ее неистовство.
— Я проклята! — запричитала она. — Прости меня, господин, хоть я и не виновата! — Она уже плакала. — Во всем виноваты джинны. Стоит мне только подумать о сексе, как они проникают в мое тело и завладевают им. Это джинны заставляют меня совершать такие ужасные поступки.
Она спрятала голову в солому, не переставая плакать. Потом, когда ее рыдания стихли, она подняла к Орхану заплаканное лицо и сказала:
— Мне необходим обряд очищения. Ты можешь его совершить. Прошу тебя, пора изгнать из меня джиннов! Они не выносят боли, но я, Рокселана, вынесу все! Если выпорешь меня, о султан, обещаю, что потом ты сумеешь насладиться моим телом так, как полагается тебе по праву.
Рокселану вновь охватило лихорадочное нетерпение. Она выскользнула из своей черной юбки и дрожащими руками принялась расшнуровывать корсаж. Корсаж упал на землю, и, когда она повернулась к Орхану спиной, он увидел, что ее широкие плечи уже покрыты бледным узором шрамов. Потом она опять повернулась к нему и протянула ему плеть.
— Выпори меня скорее! — взмолилась она. — Заклинаю тебя! Мне это очень нужно.
Она отвернулась и наклонилась, подставив спину для порки.
Орхан хлестнул ее пару раз, но это ее не удовлетворило.
— Сильнее! Надо сильнее! Должна пойти кровь, ибо джинны у меня в крови. Ты должен их выпустить.
Ее широкая задница казалась созданной для порки, и он принялся безостановочно по ней хлестать. Молочно-белую гладкость начали нарушать безобразные красные полосы. Впервые после освобождения из Клетки Орхан действительно почувствовал себя султаном и, продолжая охаживать плетью Рокселану, стал предаваться мечтам о том, как расправится с Анадиль и прочими дамами из Гарема. Он прошелся плетью вверх по ее спине и остановился передохнуть.
Тогда Рокселана сказала:
— Ты наверняка способен на большее. Даже гаремные девицы секут меня сильнее. Ну же, давай, я очень хочу почувствовать ее — твою властную руку!
Ее слова произвели тот эффект, на который она рассчитывала. Орхан принялся неистово наносить удары плетью. На сей раз она уже кричала и взывала к нему, но ярость его была столь сильна, что ее мольбы о прекращении порки он услышал не сразу. Он остановился, а она повернулась, бросилась перед ним на колени и поцеловала плеть.