А. Бушков, А. Буровский. Россия, которой не было. Русская Атлантида
Июнь 1605 г. Москва
Москва встречала самозванца колокольным звоном. Царский кортеж был блестяще красив, сам Дмитрий – молод и весел, а встречавший его народ – доволен и полон надежд. В собравшейся приветствовать нового государя толпе мало кто вспоминал уже о злосчастной судьбе прежнего царя – Федора и его матери Марьи Скуратовой-Годуновой. Говорили, что они покончили жизнь самоубийством, впрочем, по всей Москве ходили слухи, что царя и его мать все ж таки убили, удушили во время недавнего мятежа, точнее, сразу после него.
Подле царя находились самые знатные бояре – Бельские, Шуйские, Мстиславские, впереди – польский отряд в сверкающих на солнце кирасах, позади – латные гусары с перьями на длинных стальных дугах. Нарядно одетая толпа в синих, нежно-голубых, ярко-желтых и маково-алых кафтанах, опашнях и ферязях выглядела ничуть не менее красиво, люди улыбались, радовались, искренне надеясь на лучшее. Не то чтоб они так уж ненавидели Годуновых, просто слишком неудачливой оказалась сия династия, слишком много бедствий выпало на народные плечи в правление царя Бориса – неурожаи, глад, мор, разорение. А кто во всем этом виноват? Царь! И все потому, что царь-то был ненастоящий – выбранный! Ну, разве ж это царь? Годуновы – и семья-то худородная, и познатней их людишки были, хоть вон те же Шуйские. И Борис был царь ненастоящий, и Федор. Вот Дмитрий Иоаннович – иное дело, истинный, природный государь. Оттого и на Руси теперь будет житься лучше, привольнее, радостней, ибо истинный царь – помазанник Божий – самому Господу милее выбранных.
Улицы Москвы были полны народа. Люди толпились у стен домов, выглядывали из распахнутых окон, залезали на колокольни и крыши. Сидевшие на деревьях мальчишки напоминали стайки шумных воробышков – кричали, смеялись да все вытягивали шеи: ну, где же он, государь, где же?
– Ну что, Архипка? Не видно?
– А вона они! – вдруг засвистел, закричал забравшийся вышел других отрок – Архипка. – Едут, едут! Вон государь, вона… В одеждах златых… Сияет!
– Слава царю Дмитрию Иоанновичу!
– Слава!
Иван отошел от окна и в задумчивости уселся на лавку. Смотреть на нового царя его что-то не тянуло, кричать ему здравицы – тоже, и даже было немного жаль несчастного Федора. Друзья, Прохор с Митькой, все ж таки пошли на Красную площадь, поглядеть на «истинного государя московского», еще недавно без всяких затей именовавшегося в Москве просто самозванцем. Василиске, суженой, тоже любопытно стало, – не усидев на усадьбе, вышла на улицу, на площадь Иван ее не пустил, опасаясь, как бы в толпе не задавили.