— Ух ты! — вырвалось у Ярострела. — Большой город? Как Галирад или еще больше?
Что Ульгеш, что маленький Волк в Галираде никогда не бывали, но Сын Леопарда не усомнился ни на мгновение.
— Во много раз! Там стояли дворцы, сложенные из разноцветного камня, там были неприступные стены с дозорными башнями и множество храмов, в которых молились Богам. Но потом что-то случилось, и к городу подступили трясины…
Бусый попытался представить, как это могло происходить, и вспомнил ледяных великанов, взявшихся выживать с родных Островов сегван-ское племя. Вслух он спросил:
— Те люди забыли о Правде и Боги отвернулись от них?
Ульгеш развел руками:
— Многие так думают, но доподлинно не знает никто. Наши книги написаны уже после того, как рассеялась Великая Ночь, а о том, что было допрежь, почти утрачена память. Мы знаем только, что топь постепенно заливала страну, и так продолжалось многие годы. Люди ваяли из камня грозных истуканов и ставили на берегу, обращая их лики вовне, туда, откуда подползала беда. Но истуканы не смогли ее превозмочь. Их, говорят, еще и сейчас можно там видеть. Они высятся над ржавой мертвой водой, страшные и бессильные в своем каменном гневе…
Настала пора Волчатам переглядываться и завидовать «головешкину сыну», а Журавлиные Мхи с их опасностями и чудесами уже готовы были казаться привычными, как крапива у тына. Ишь, вздумали чем удивить заморского гостя — грязью болотной!
А Бусый попытался вообразить истуканов над бескрайними зылями[13] — защитников, не отстоявших от беды доверенную им страну. «Вот в Саккареме… братья-герои… доныне хранят…»
Ему вдруг показалось, он должен был что-то смекнуть, понять… Очень важное… Но вот что?
Болото с виду оказалось самым обычным. Вот лес постепенно начал редеть и превратился в сущую дрязгу[14], деревья сделались корявыми, тщедушными, низкорослыми, а под босыми ногами стали все ощутимей покачиваться торфяные кочки… Но это — на внешний взгляд. Журавлиные Мхи предстали внутреннему оку Бусого хитросплетением нитей. Добрых, сонных, хищных, сторожких… И откровенно недобрых. Бусый поежился, представил, как непроглядной осенней ночью держит путь через эти кочкарники до неизвестно где находящихся Курлыкиных Круч, и положил себе всемерно избегать липких серых сетей.
— Вот бы тут тоже стояли истуканы, — размечтался Ярострел. — А за ними — город незнаемый…
— Многие пытались найти тот город в Ржавых болотах, — ответил Ульгеш, — да немногие вернулись. Топи их погубили, а может, страшное зло, что в том городе затаилось…
«Нам бы Стражей, как в Саккареме, — вздохнул про себя Бусый. — От Змееныша, от Мавута… Почему у нас таких нет?»