– Уговорил, – сказал старик.
Новый взрыв хохота. Солдаты веселились как дети.
– Тогда и про меня не забудь. Ведь кто тебя надоумил?
– Не забуду.
– Ты, главное, папаша, скажи королю: Кловис меня надоумил. Возьми, ваше величество, Кловиса в советники! Скажешь?
– Уж он насоветует! – хмыкнули в толпе.
– Скажу, – пообещал старик. – Вот как подрастет король, так и скажу.
Пауза. Потом до наемников дошло.
– Так ты, папаша, к Джордану Урскому намылился? Вот молодец!
Хриплый смеялся громче всех.
– Уел, папаша, уел! Возьмешь в ученики? Твоим языком бриться можно!
Солдаты загалдели. Король Ура и его регент, прозванный Хорьком – прекрасные мишени для острот. Особенно с тех пор, как Хорек короля решил женить, подыскивая, словно назло, принцесс постарше и подороднее. Последней претендентке было двадцать восемь, что ли? Не помню. Размерами, как пивная бочка. Бедный Джордан! В Уре открыто смеяться над ним как-то остерегались (ну еще бы!), а весь Фронтир надорвал животы.
– Королю пока еще нянька требуется, а не жена! – заявил хриплый. – И чтоб у няньки той сиськи побольше были.
– Да ты бы сам от такой не отказался! – поддел его наемник в грязной рубахе. Под мышками у него почернело от пота; кружева обвисли, как паруса в штиль.
Хриплый лихо подкрутил ус.
– А что? Я еще в соку! Смотри, старик, уведу у тебя дочку!
– Попробуй, – насмешливо сказала одна из наемниц. Она была в мужском камзоле и говорила с жестким гортанным акцентом – уроженка пограничных княжеств, не иначе. – Папаша тебя живо на свой вертел наденет – как поросенка!
– Надену, – пообещал старик серьезно, положив ладонь на гарду. Вокруг захохотали.
– А я что? Я ничего! – хриплый развел руками. – Рапирка у тебя, папаша, знатная – что есть, то есть. Куда путь держишь?
– За длинными деньгами.
– Так ты солдат, папаша? – Старик кивнул. Хриплый встал. Поднял палец, оглядел наемников. – Вот! Я же говорил! Солдат солдата всегда видит!
Смех.
«Со всем подобающим почтением, Генри Уильямс, граф Тассел».
Я поставил точку и сложил письмо. Разогрел над свечой брусочек грубого, похожего на запекшуюся кровь, дешевого красного сургуча – иного у трактирщика не нашлось. Приложил сургуч к бумаге, вдавил в бурую массу кольцо с печаткой. Монограмма «RM» в окружении девиза на древнем языке: «Тауггиа хта-с-хдонсу уурк бхалам кордсу». Что в переводе означает: «Окруженный океаном не утонет, пока не впустит его в свое сердце».
Рекомендательное письмо для Гилберта готово.
А потом я снова посмотрел на старика… на дворянина… на девушку…
Камень-Сердце! Сейчас что-то будет.