— Для вегетарианца китайский ресторан — просто отличная штука, — сказал Мелфорд, когда мы уселись за столик в маленьком зале, стены которого были оклеены красными обоями с узором в виде множества золотых Будд. У входа стояли к тому же две статуи Будды, бадья с белыми и огненными золотыми рыбками и небольшой фонтан. — В китайских ресторанах обычно много блюд без мяса, а дичь у них вообще не принято есть.
Он разлил чай в две белые чашки, покрытые потрескавшейся эмалью.
Во время завтрака с Читрой я был полон решимости отказаться от всех продуктов животного происхождения; теперь же, сидя за одним столом с Мелфордом, я не хотел ничего, кроме мяса. Утром мне хотелось произвести впечатление на Читру, поразить ее чуткостью своей натуры; теперь же я хотел своим упорством произвести впечатление на Мелфорда. Нужно было, в конце концов, определиться, принимаю я эти убеждения или нет: хочу ли я стать вегетарианцем или же просто готов воздерживаться от мяса, чтобы нравиться женщинам.
Я развернул меню:
— А как насчет рыбы?
Мелфорд приподнял одну бровь:
— А что с рыбой?
— Рыбу-то ты ешь? Вот, например, каменный окунь в соусе из белых бобов. По-моему, звучит здорово.
— То есть исключаю ли я рыбу из списка живых существ только потому, что она обитает в воде, а не на суше? Ты это хотел спросить?
— Ладно, похоже, я понял, к чему ты клонишь. Но послушай, это же всего-навсего рыба. Не пухленький кролик и не буренка. Рыба. Мы каждый день ловим на крючок миллионы рыб.
— И что же? Теперь жестокость можно считать оправданной? Уж от тебя-то странно слышать такие вещи.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что вчера вечером в мотеле, когда я обнаружил тебя в компании тех двух молодцев, мне показалось, что это не первый случай, когда какие-то тупые сволочи используют тебя в качестве боксерской груши. Такое бывало и раньше, но это ведь вовсе не значит, что теперь в этом нет ничего страшного. Если мы привыкли обращаться с рыбами жестоко, это еще не значит, что это правильно. Если рыбы живут в воде и покрыты чешуей, а не кожей и мехом — это еще не значит, что с ними можно поступать, как нам вздумается.
Я вздохнул:
— Ну ладно.
И когда подошла официантка, я заказал овощное ло-мейн,[52] а Мелфорд — овощи в кляре.
— Я не слишком проголодался, — объяснил он.
— Тогда зачем мы сюда пришли?
Мелфорд пожал плечами:
— Ну, главным образом мне хотелось проверить, зайдет ли сюда женщина, которая за нами следит.
— Какая женщина?
— Та, что ехала за нами в «мерседесе», а теперь сидит за столиком позади тебя. Только не оборачивайся. Вообще-то в этом нет никакого смысла. Похоже, она сама идет сюда.