Маледикт непринужденно наклонился и подобрал с пола карманные часы — их там была целая куча. Лазурные паруса, перламутровый корабль, эмаль на позолоте. Взмахом руки Маледикт заставил цепочку скользнуть сквозь пальцы, словно живую змею.
— Сядь, — приказал начальник тюрьмы.
Отправив часы вместе с цепочкой в рукав тем же мгновенным, незаметным движением, каким прятал лишнего туза, Маледикт почувствовал себя увереннее. Если Дамастес и охранники не заметили его мелкой кражи, значит, степень их наблюдательности не представляет опасности для Маледикта — а если и представляет, то не слишком грозную. В поисках подходящего стула он разглядывал позолоченные ножки, резных лягушек и тисненых геральдических львов на задних лапах.
— Нечего глазеть — здесь тебе не магазин, — заметил тюремщик, хмуря брови над набрякшими веками.
— Действительно, — согласился Маледикт. — В магазине все было бы в большем порядке — и значительно чище. — Он подвинул себе дамское кресло тонкой работы с изящными ножками и постарался развалиться в нем, занять как можно больше места.
Дамастес опустился в бархатное кресло напротив, водрузив ноги в грязных сапогах на резную, слоновой кости скамеечку, которая протестующее заскрипела под их тяжестью. Маледикт скользнул взглядом вниз, изучая стоптанные подметки начальника тюрьмы.
— Столько добра, а новые сапоги справить не можешь, — заметил Маледикт. — Виной тому — излишняя бережливость, или ты просто не знаешь приличного магазина? — Он смотрел на ночное небо, в котором проносились точки летучих мышей и плавно парили грачи.
Маледикт готов был продолжать этот разговор как можно дольше — взгляд на небо его успокоил. Юноша провел в подземелье чуть больше часа — а уже чувствовал себя заживо погребенным. Маледикт знал, что это Ани, которая ненавидела грязь, шевелится внутри. Тьма подземелий всегда была благосклонна к Миранде — ведь девочка привыкла находить убежище под кроватями, в нишах и подвалах, под скатами крыш, что нависали подобно грозовым тучам.
Дамастес ухмыльнулся, обнажая в невеселой улыбке гнилые зубы.
— Говори, что тебе заблагорассудится, мне не привыкать выслушивать оскорбления от вельмож. Только помни: ты здесь, чтобы просить моего покровительства.
— Так вот что тобой руководит? — удивился юноша. — У тебя горы краденого добра — а ты думаешь только о том, как бы унизить аристократов? Да ты глупец. Можно было бы купить себе за границей титул и жить там словно лорд. Ты обратился не по адресу, если желаешь слушать мольбы.
— На колени его, — приказал Дамастес, и его странные аспидные глаза похолодели.