— Тсс, я здесь для того, чтобы послушать. Как и ты.
— Это единственный способ, — тихо проговорила девушка. — У вон того вспыльчивый характер, если не побережешься; так что лучше заранее знать, в каком он настроении.
— Король? — спросил Джилли, хотя заранее знал ответ.
— Нет, король нас вообще не замечает; а вот ублюдка надо остерегаться.
Джилли приник к стене, и слова горничной потонули в гуле голосов, пробивающихся сквозь слой кирпича и штукатурки.
— …взять под стражу и наложить арест на имущество, — проговорил Арис.
— С вашего согласия? Эхо самоуверен, но не настолько, — усомнился Янус.
— С моего согласия, — подтвердил король; Янус шумно выдохнул. — Маледикт не избежит наказания, Янус.
— Я обеспечу его освобождение.
— Это невозможно без моего позволения.
Джилли скрежетал зубами, судорожно соображая, кого можно подкупить или шантажировать, а если ни то ни другое не удастся, как освободить Маледикта, не имея позволения короля.
— …тюрьма, — сказал Янус едва слышно. — Неужели нет альтернативы.
— Хочешь взглянуть? — предложила горничная. Джилли опять кивнул. Девушка осторожно вытащила один из кирпичей.
— Дыру заметят, — запротестовал Джилли, кладя ладонь на ее руку и останавливая движение.
Горничная прикрыла ему рот ладонью, шершавой от кирпичной пыли, и покачала головой. Полностью высвободив кирпич, она положила его на пол.
Перед мысленным взором Джилли возникла детская; хоть Джилли недолго рассматривал комнату, он вспомнил широкий каминный экран, который выходил далеко за пределы очага и перекрывал часть стены.
Джилли заглянул в отверстие и увидел, что король и Янус стоят у колыбели. Теперь их разговор был слышен отчетливее.
— Янус, не волнуйся ты так, — проговорил Арис. — Я вовсе не собирался держать его там долго. Несколько дней в одиночной камере — и Маледикт будет как шелковый. Ну, почти как шелковый.
Лицо Януса, видимое сквозь резной экран, было неподвижно словно мрамор, глаза пусты, как у Адирана. Выражение его лица что-то напомнило Джилли.
— Дядя, вы не просветите меня относительно ваших планов? — полюбопытствовал Янус.
— Маледикт будет жить, — сказал Арис. — Хотя из практических соображений для тебя он умрет. На северном побережье есть деревня под названием Эннисер. Там холодно и пустынно, зато у меня там уютное имение. Я отошлю Маледикта туда, назначу ему содержание и обеспечу прислугой, которая станет потакать его капризам — а заодно следить за ним в оба. Там он тоже будет в тюрьме — только гораздо более приятной, чем «Камни». И ты никогда больше его не увидишь. — Король поднял руку, как будто защищаясь от возможных возражений Януса. Лицо юноши застыло, словно озерная вода зимой. — Маледикта следовало бы повесить.