К тому времени Никробрил-продукту было уже полгода. Максимальные производственные возможности и спрос при прежней цене — почти тысяча долларов за единицу — оптимально сошлись где-то на десяти тысячах штук в месяц. Это на сумму почти в десять миллионов долларов. То есть за ближайший год можно было без каких-либо крупных рекламных вложений и дополнительных усилий выручить что-то около ста двадцати миллионов долларов и получить чистую прибыль в размере сорока миллионов долларов. В сравнении с прошлыми моими успехами эти цифры были невероятны, у меня в голове не укладывалось такое количество нулей. А еще иностранные компании, которые пока не покупали Никробрил-продукт из-за сложностей с сертифицированием, но уже живо им интересовались и потихоньку прощупывали свои рынки, перенасыщенные всевозможным дерьмом.
На пятый день работы Веры в моей фирме я привез ее с утра в офис, и в холле мы столкнулись с Валентином Федоровичем. Я их познакомил. Он, конечно, знал, что я живу с некой Верой и что она довольно привлекательна, но ни разу ее не видел и не мог и представить, до какой степени она соблазнительна и какое воздействие может оказывать на мужчин. С первой же секунды общения он попал в сети ее необычайного очарования — это было видно по его странному поведению, бессвязной речи, он пришел в себя только минут пятнадцать спустя, когда Вера отправилась в бухгалтерию, на свое рабочее место, а мы с ним удалились в мой кабинет, чтобы обсудить несколько возникших проблем.
— Почему ты со мной не посоветовался, прежде чем брать ее на работу? — недовольным тоном спросил Валентин Федорович.
Я насупился. Он меня давно уже достал — партнер хренов, вернее, он сам себя записал в мои партнеры; его существование теперь обходилось мне в миллионы, а вопросы, которые он решал, часто не стоили и выеденного яйца, по крайней мере, были несоизмеримы с той суммой, какую я ему отстегивал. Я теперь очевидно не нуждался в его услугах, потому что и сам был зол, силен и опасен, во всем разбирался, обладал колоссальными связями и легко мог обойтись без крыши, тем более с такими-то деньжищами на счету. «Вот присосался, гад! — часто подумывал я о нем. — Его вклад в общее дело крайне сомнителен, пожалуй, вреда от него значительно больше, чем пользы! Ведь если бы я следовал его советам, я бы давно стал банкротом. Взять хотя бы ту историю с бензоколонками. Ну какого хрена я их продал?! Другая весовая категория, сказал он мне тогда? О чем речь?! Может быть, у тебя, Валентин Федорович, другая весовая категория, если ты не можешь общаться на равных с королями бензоколонок?! Но тогда я бы поискал себе службу безопасности покруче! И вообще, где гарантия, что ты с НИМИ не договорился, не получил от них деньги или долю за то, что технично уберешь меня с этого рынка?! Ведь «крыши» этих бензиновых магнатов сидят в том же известном всем государственном здании? Вот вы междусобойчиком все и решили! А?!»