— «Трансаэро», у нас те же данные. Мы считаем.
— Траекторию!
— Не волнуйся. Ты в пределах посадочного коридора.
Уже что-то… по крайней мере, не сгорю, и не отрикошетирую от атмосферы. Протянув руку я слегка толкнул счетчика — пусть будет наготове. Сейчас его способности могут понадобиться.
— Петр, — диспетчер вдруг обратился ко мне по имени. — Ты входишь в атмосферу нормально.
Я шумно выдохнул.
— У тебя проблемы на участке планирования. Ты… промахиваешься.
Участок планирования…
Это пусть журналисты пишут о гордо парящих челноках, заходящих на посадку с полными трюмами. Челнок планирует с грацией чугунного утюга. Даже пассажирский самолет с отказавшими двигателями обречен на падение — и это с его нормальными крыльями. А уж с моими раскладными плоскостями, способными едва-едва корректировать полет…
Падаем мы. Не летим, а как говорилось в одном мультике, «красиво падаем». Прямо на идеальные, залитые полуметровым слоем бетона, полосы космодрома. Падаем, превращая кинетику орбитальных скоростей в подобие полета.
— Насколько — «промахиваюсь»?
Я спросил, и в тот же миг мой компьютер ухитрился довести до конца свой расчет. Диспетчер подтвердил:
— Около ста километров, Петр.
Сглотнув, я сказал:
— Жду указаний, Земля.
— На стабильную орбиту ты уже не возвращаешься. Главное, сохраняй спокойствие, Петр. Мы ведем тебя.
— Куда? В Китай, на сувениры?
— Ты… приземляешься около Благовещенска…
— Падаю около Благовещенска! Или на этой неделе там построили новый космодром?
— Петр, сохраняйте спокойствие, мы ищем варианты.
— Понял.
Я ждал. Приземление уже началось. Путь к Земле необратим — запас горючего в «Спирали» очень и очень ограничен. Все, что я сейчас могу — это чуть-чуть корректировать траекторию.
— «Трансаэро», мы берем управление. Держись.
Снова гул двигателя — короткий, он выложился до конца, сожрав в последнем импульсе остатки горючего. Осталась самая малость — для атмосферных маневров.
— Петр?
Я смотрел на дисплей. Предполагаемая точка посадки сместилась — от Благовещенска к Свободному… но не до конца.
— Мы скорректировали траекторию…
— И что?
Пауза. И беспощадный ответ:
— Не на город же тебе садиться.
— Спасибо, — прошептал я.
— Петр, мы поднимаем вертолеты…
— Спасибо, — повторил я. Челнок снова дрогнул, разворачиваясь носом вперед. Меня даже не предупредили о маневре.
— Петр, тебе придется сажать машину вручную. Слушай меня внимательно… — диспетчер глотнул воздуха. — По линии твоего приземления проходит автомагистраль…
Я засмеялся — а как тут было не засмеяться? Сажать двадцатитонный «лапоть» на плохо асфальтированную дорогу?