— В том-то вся и проблема, что исцеленного нет, — сказала я, — а больной здесь, на втором этаже.
— Ты приволокла больного красной лихорадкой к себе домой? — вытаращился на меня дед. — Ты окончательно разума лишилась, Флошша! На кой тебе это понадобилось? И, в любом случае, при чем здесь я?
— У меня есть сильное подозрение, — сказала я, глядя деду в глаза, — да что там, я почти уверена — в городе свирепствует не красная лихорадка.
— А что же, по-твоему? — ядовито осведомился дед. — Чесотка, быть может?
— Тирота, — коротко сказала я и имела удовольствие наблюдать, как у деда отвисла челюсть.
— Ты точно рехнулась, — убежденно сказал он.
— Если не веришь, пойди и убедись сам, — ответила я. — Собственно, затем я тебя и вызвала. Я больных тиротой никогда не видела, а ты, помнится, рассказывал, что сталкивался с этой дрянью.
— Идем! — Дед с неожиданной прытью ринулся вверх по лестнице, забыв, очевидно, что уже лет десять не расстается с тростью и хромает на обе ноги. Я всегда подозревала, что это не более чем ловкое притворство.
Было, от чего позабыть о собственных болячках (если таковые имелись). Тирота, в отличие от красной лихорадки, уж точно болезнь магического происхождения. Кто и когда создал эту гадость, неизвестно, но в выдумке ему отказать нельзя — даже самый опытный маг-медик сходу не отличит тироту от красной лихорадки. Симптомы почти идентичны — кроме, разве что, вот того самого связного бреда, — вот только после лихорадки люди выживают, а после тироты — нет. (Правда, кое-кого болезнь обходит стороной, и этот факт по сию пору необъясним.) Хотя эта болезнь магического происхождении, вылечить ее магическим же путем невозможно. Так что маг-медик, пользовавший Лауриня, только снял видимые симптомы, но не вылечил болезнь. В том и есть главная опасность тироты — маскируясь под красную лихорадку, она может выкосить целую страну, пока кто-нибудь не догадается, в чем дело. Опять же, создателю тироты в остроумии не откажешь: от не поддающейся магическому излечению болезни спасение все-таки есть. Рецептура, кстати сказать, проста до крайности, но лекарство выходит дивной мерзости. Как, впрочем, и большинство действенных средств.
— Да, ты права, как это ни странно, — заявил дед, закончив разглядывать и ощупывать несчастного лейтенанта. — Действительно, тирота.
Он перевел взгляд на меня.
— Ты понимаешь, что это значит, Флошша? — осведомился он сурово.
— Представь себе, понимаю, — ответила я.
Историю я знала отлично. И знала, разумеется, что еще лет сто пятьдесят назад (как раз во времена бурной молодости моего деда) тирота была запрещена Коллегией магов к применению в военных или любых иных целях, включая исследовательские. На это решение Коллегию подвиг случай, когда в Стальвии по неосторожности какого-то экспериментатора тирота вырвалась на волю и натворила дел — пока спохватились да прособирались, вымерло полстраны. Насколько мне было известно, образцы культуры тироты в распоряжении Коллегии имелись (трудно сказать, чего у них не имелось!), вероятно, сохранились такие образцы и у частнопрактикующих магов, проигнорировавших приказ сдать их Коллегии. Однако обращались с ними, очевидно, весьма осторожно, поскольку за все эти годы не было зафиксировано ни единого случая заболевания тиротой.