Падающее тело придавило Мило к стене траншеи. Он взглянул на лежавшие вокруг трупы. Впервые он в подробностях рассмотрел врага… Измененное развращенное человеческое обличье хаоситов, испещренные искаженными рунами и символами, нарисованными на тусклой зеленой резине доспехов или вырезанными на голой коже.
Один из Покаявшихся увернулся от воющего меча Гаунта и метнулся к Мило. Парень бросился вниз, и культист врезался в стену траншеи. Торопливо пошарив по дну траншеи, Мило выхватил из грязной жижи лазган, выпавший из рук одной из предыдущих жертв Гаунта. Покаявшийся уже навис над ним, когда Мило поднял оружие и выстрелил в упор. Пылающий разряд пронзил грудь противника и тот повалился на парня, вдавив его своей тяжестью в вязкую жижу. В рот ему хлынула грязная вода и кровь. Секундой позже его, кашляющего, вытянул оттуда рядовой Брагг - самый крупный из Танисцев, который присматривал за ним, всегда каким-то образом оказываясь рядом.
- Пригнись, - сказал Брагг, поднимая на плечо ракетную установку. Мило рухнул на колени и крепко зажал уши. С надеждой пробормотав про себя Литанию Точного Попадания, Брагг выстрелил из огромного оружия по широкому входу в траншею. Грязь и обломки чего-то непонятного разлетелись фонтаном. Он часто промахивался мимо цели, но в таких условиях промахнуться было трудно.
Справа от них, Гаунт выкашивал себе путь сквозь плотную толпу врагов. Он начал хохотать, омываемый кровавым дождем, который проливал его цепной меч. Время от времени он стрелял из пистолета, взрывая еще одного Покаявшегося. Его наполняла ярость. Приказ лорда-генерала Дравера была драконовским и жестоким. Гаунт был бы не против захватить вражеские траншеи, если мог, но приказ сделать это любой ценой, даже собственной жизнью, был, по его мнению, решением ущербного, жестокого разума. Дравер ему никогда не нравился, начиная еще с их первой встречи двадцатью годами раньше, когда тот был еще честолюбивым полковником бронетанковых войск. Ещё тогда, на Дрендаре, с Октаром и гирканцами...
Гаунт утаил суть приказа от своих бойцов. В отличие от Дравера, он понимал важность боевого духа и воодушевления. Сейчас они захватывали чертовы траншеи скорее вопреки приказам Дравера, чем следуя им. Его хохот был хохотом ярости и негодования, и гордостью за своих бойцов, несмотря ни на что, делающих невозможное.
Рядом поднялся на ноги Мило, держа лазган.
«Мы здесь», подумал Гаунт, «мы сломали их!»
В десяти ярдах от них в траншею со своим взводом запрыгнул сержант Блейн, и, закрепляя успех, начал палить из лазгана вправо и влево, в то время как его бойцы пошли в штыковую атаку. Вокруг царило буйство лазерного огня и серебряный блеск Таниских лезвий.