Месяц назад, то есть за тот же период времени, за какой Феликс успел стать «крышей» Арманова, на работу в школу устраивается Сандрин Вишон, а Ремизова по его же просьбе Арманов переводит в жилой комплекс «Алые паруса», где проживает семья Кайнаковых.
Исчез телохранитель, любивший Колю, как своего ребенка. Неприятно для следствия тянет с возвращением в снимаемую квартиру Вишон.
Завтра…
… Кряжин посмотрел на часы…
…Четыре двадцать две! Уже сегодня из Страсбурга прилетает Трошников!
Регулятор напряжения ситуации вывернут до упора на максимум.
Коля в неизвестном месте в руках неизвестных, и Кряжин, даже предположительно, не догадывается, где это место.
Он бросил блокнот рядом с собой на кровать и дотянулся до выключателя бра.
Когда Кряжина в половине восьмого утра разбудит будильник, он будет лежать в пиджаке на том же диване со шнуром выключателя бра в ладони. Он спал три часа и восемь минут.
А в прокуратуре, куда он прибудет выбритый, в свежей сорочке и новом костюме, случится еще одна неприятность. Егор Викторович Смагин с сегодняшнего числа значился в ежегодном отпуске, о чем он три последних дня предупреждал всех. За суетой следователь об этом забыл и с затаенной тревогой встретил сообщение о том, что полтора месяца, до середины октября, обязанности начальника следственного Управления будет исполнять Елец. Старший советник юстиции Владимир Олегович Елец, первый заместитель Генерального прокурора, человек, преданный своему делу и руководству.
Это была самая настоящая неприятность.
Кряжин зашел в кабинет Ельца в тот момент, когда там уже находился представитель России в Европейском суде по правам человека.
Ян Михайлович был человеком лет пятидесяти, с лицом мудрого человека, понимающего, где заканчиваются права человека и где начинаются его обязанности. В Страсбурге он был известен как человек принципиальный, умеющий изложить на заседании суть дела со всех позиций. Что, однако, не мешало ему с той же мудростью и спокойствием объяснить, какая позиция имеет право на жизнь, а какая не может быть принята к рассмотрению a priori.[19]
Такие люди государству, точнее, ее руководителям, в международном суде (а особенно по правам человека) нужны. Посылать в Страсбург человека, напичканного одними лишь статьями законов и умением правильно оценивать поступки людей, было бы весьма неумно. К этому необходимо добавить еще одно качество, без которого немыслимо признание российского права за пределами страны.
Послушание и понимание внутренней политики руководства страны. Вот то самое сочетание качеств, которое дает возможность при наличии образованности и культуры оказаться в Европейском суде.