Наклонившись, он поднял растоптанную сафьяновую коробочку, сунул в карман и зашагал к воротам.
Не такой разговор он хотел иметь с Петром Николаевичем Лигостаевым. Думал по-родственному душу открыть, посоветоваться, объяснить, что хочет он сначала сам вступить в законный брак с Пелагеей Даниловной, что только ради спасения своих дел, ради сына решился на такой шаг... "Всех бы облагодетельствовал разом: и Палашу, и Родиона, и Маринку, - умиленно думал Матвей Никитич. - Глядишь, и со Степановыми поладил бы по-хорошему, может, и в кумпанию вошел бы... Инструмент-то для добычи весь налицо, поди до зарезу им нужен и немалых денег стоит. Ведь не с красивым словом, а со своим капиталом в дело прошусь..." С такими мыслями, ведя коня в поводу, Матвей Никитич подошел к дому Степановых.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Курносенькая, в желтой юбочке девчонка провела Матвея Никитича в большую горницу, оклеенную пестрыми, крикливыми обоями. В переднем углу, около стола, на высоком позолоченном кресле, словно султан на троне, в пестром восточном халате, с листом бумаги в руках, с лихо закрученными рыжими усиками восседал Иван Степанов и громко по складам читал:
- "Самовар белый меди шешнадцать рублев и восемь копеек, лисапед детский на резинках одиннадцать рублев, кашемир голубой одна штука сорок пять аршин и три четверти..." Нашла, нет?.. Глянь-ка в том угле, не под Манчестером ли завалился аль под мамашиным шелковым одеялом?..
Жена Ивана Аришка, в голубой, накинутой на плечи шали с кистями, рылась в наваленных в углу комнаты тюках. Тут были и ширмы, и гардины, и целые штуки сукна, и два больших, ярко расписанных деревянных павлина, приобретенных Иваном у ловкого монаха, всучившего свой товар в пьяные руки, и высокие ботфорты времен Петра Первого, и шахматы из слоновой кости, стоившие больших денег.
Иван продолжал тягуче читать. Не то он не видел стоявшего у порога Буянова, не то просто куражился, делая вид, что не замечает его.
- Человек пришел, неужели ты, Ванюша, не видишь? - сказала Аришка.
- Сто разов тебе говорить! Какой я Ванюша! Я тебе не мальчишка сопливый, у меня будто отечество есть... А то Ванюша! Кто там еще?
- Мир дому сему, - проговорил несколько опешивший Матвей Никитич.
- Здравствуйте!
Иван поднял на Буянова посоловевшие, припухшие глаза. Встал с кресла, запахнул широкие полы халата. Узнав Матвея Никитича, засуетился.
- Милости просим, господин Буянов. Всегда рады встретить такого гостя. Арина Константиновна, оставь покупки-то, приветь гостя дорогова... Это тот самый купец Буянов, о котором я тебе говорил. Имя-отечество, извините, запамятовал. Гость кстати - к горячим пельмешкам. Должок ему надо возвернуть и угощение поставить.