Гуров понял, что наступила решающая минута.
– Доверьтесь мне, – шепнул он Подушкину. – Дальше я буду вести переговоры.
Обернувшись к экрану, он сказал, глядя в каменное лицо Велеса:
– Нам нужно около получаса на сборы.
– А вы кто такой? – надменно спросил Велес. – Я разговариваю с господином Подушкиным.
– Сейчас вы разговариваете со мной, – невозмутимо ответил Гуров. – И не теряйте зря времени. Господин Подушкин согласен на ваши условия. Передача записей будет проходить в районе кормы на нижней палубе. Корма должна быть ярко освещена прожектором, и на ней не должно быть ни одного человека. Прочая часть нижней палубы должна быть без огней! На встречу придете вы один, господин Велес. Я вооружен, и если увижу еще кого-нибудь, то открою стрельбу без предупреждения. Пораскиньте мозгами, нужно ли это вам сейчас. Если увижу кого-то по дороге, также стреляю без предупреждения. Вы должны явиться на корму ровно в десять часов вечера. Мы появимся там в промежутке между десятью и четвертью одиннадцатого. Согласны вы или нет, я не спрашиваю. Других условий не будет.
– Ну потешься, потешься! – медленно произнес Велес, деревянно усмехаясь. – Я сделаю все по-твоему. Но это будет твоя последняя победа, ублюдок. Последнее слово останется за мной.
– Да, изложишь его суду, – спокойно сказал Гуров.
Закончив переговоры, он выдернул шнур телевизора, чтобы Велес больше не докучал ему, а затем принялся методично уничтожать одну за другой видеокамеры. На вопрос Подушкина, зачем он это делает, Гуров ответил:
– Считайте, что так я ему мщу за вас.
– Тоже мне месть! Вот если бы взорвать все это корыто со всеми ублюдками, которые на нем находятся… – мечтательно прищурился он.
– Вас, конечно, исключаем? – вежливо подсказал Гуров.
– Безо всякого сомнения! – отрезал Подушкин. – Моя фигура слишком значительна, чтобы сопоставлять ее с кем попало. Уж не воображаете ли вы, что все люди равны?
– Ну что вы! Даже в тюрьме нет равенства, хотя казалось бы – тюрьма!
– Да что вы заладили – тюрьма, тюрьма! – разозлился Подушкин. – Меня это не касается, зарубите себе на носу! Налоги, проституция – на все это существуют соответствующие ведомства. Я просто отдыхал, понятно?
– Понятно. Интересно, а какое ведомство организует подобный отдых? – задумчиво спросил Гуров. – Не дадите адресок?
– Да пошел ты! – раздраженно сказал Подушкин, направляясь к бару. – Сначала организуй мне записи, которые этот подонок настрогал тут, а потом поговорим…
Он уже второй раз совал нос в бар, заявив, что должен снять стресс. Гурову очень не хотелось возиться с пьяным Подушкиным, но мешать ему он не стал – сейчас нужны были взаимопонимание и мир в команде.