– Не расстраивайтесь, – Нелли Дмитриевна правильно угадала настроение Надежды Николаевны, – не сомневайтесь, мы вам обязательно поможем. Не скажу, что ваш случай простой, однако довольно часто встречающийся.
«Еще бы», – подумала Надежда и порадовалась, что ей так удачно пришла в голову мысль рассказать об убиенной курице.
– Вам нужно провести несколько сеансов, – Нелли Дмитриевна кивнула на кушетку, – запишитесь у моей помощницы на удобное для вас время. И не тревожьтесь, мы обязательно вернем вашу память в нормальное состояние!
«Интересно, кто это мы, – с неудовольствием подумала Надежда, разглядев сумму, которую ей придется выложить за первый прием у психолога, – по-моему, там были только она и я, кого это еще я должна оплачивать?»
И только на улице ей пришло в голову, что Синицкая, возможно, имела в виду профессора Зигмунда Фрейда.
Вечером Надежда пыталась приступить к мужу с расспросами. Ее интересовало, как коллектив фирмы оценивает прошедшее мероприятие, не случилось ли на вечеринке ничего неординарного, и все ли после такого веселья вышли на работу.
Разумеется, ее расспросы не увенчались успехом, потому что Сан Саныч, как всякий мужчина, уже позабыл про вчерашний праздник, тем более что директор уехал в командировку и на него свалилось все руководство фирмой. Только ему и дела было обсуждать, кто с кем вчера танцевал, кто сколько выпил да кто кого провожал!
Надежда Николаевна приуныла, поскольку местонахождение блондинки в красном или ее трупа продолжало беспокоить. И тут муж хлопнул себя по лбу и вытащил из портфеля несколько фотографий. Выяснилось, что приглашенный на вчерашнюю вечеринку фотограф успел сделать только один комплект снимков, начальству выдали несколько, остальные остались в офисе.
Первый снимок был парадный. Надежда с мужем и директор с женой стояли группой и натянуто улыбались в объектив. Дальше фотограф действовал тихой сапой и снимал со стороны, незаметно, считая, что так будет удачнее.
Вот Надежда с бокалом шампанского разговаривает с главбухом Ниной Семеновной, а на заднем плане проходит директорская жена с той самой кривоногой брюнеткой, которая вездесуща и которой до всего есть дело. На лице Надежды Николаевны присутствует озабоченное выражение, левая рука неловко завернута за спину, как видно, злополучная юбка уже начала вести себя безобразно, и Надежда пытается незаметно призвать ее к порядку.
«Ох уж этот фотограф! – подумала Надежда Николаевна с раздражением. – Видит же, что снимок неудачный! Надо было его уничтожить, а он мало того что напечатал, так еще и выдал его на руки! Сразу понятно, что мужчина!»