— А ты можешь?
— Пробовал разок.
— И как?
Михаил посмотрел на него. Сказать правду или прикинуться святым?
— Скажу вам, Петр, что ощущения непередаваемые. Можно привыкнуть. Но, ей-богу, если Семенов еще раз возникнет, я применю этот трюк снова. И мне не будет мучительно больно.
Дядя Петя промолчал. Они остановились у дороги.
— Ладно, дядь Петь, спасибо вам, что дали возможность переговорить с людьми. Результат встречи от вас, понятное дело, не зависит, вы сделали все, что могли.
Петр кивнул.
— Скажите честно, Миш, что нам грозит?
— Не знаю, — признался тот. — Пока ничего не вижу, значит, время еще есть. Я буду заглядывать сюда почаще, если что увижу — сразу скажу. А вы с вашей стороны пока не выдавайте им нашего стрелка.
— Хорошо.
— И траурные цветы ему к двери больше не подсовывайте.
Дядя Петя смутился.
— Выпимши был, говорю же. Когда узнал, кто живет в одиннадцатой квартире, да когда все это сопоставил, у меня просто башню снесло. Я как Архимед прыгал по комнате…
— Понимаю. Кстати, все хотел у вас спросить, что это за старая женщина во втором подъезде? Она как-то напугала меня…
— А-а, — догадался дядя Петя, — вам удалось познакомиться с нашей ведьмой. Да вы счастливчик!
— В смысле — что за ведьма?
— Живет здесь с дочерью и зятем почти с самого начала. Говорят, когда-то гадала на картах и умела предсказывать будущее. Не знаю, может, и врут, но когда она изредка выходит в подъезд мусор вынести, это производит неизгладимое впечатление. Вам повезло ее увидеть.
Михаил воздержался от комментариев. Он не мог назвать встречу с безумной старухой, указавшей на него пальцем, как гоголевская панночка на Хому Брута, веселеньким событием.
— Ладно, мне пора, Петр. Всего доброго!
— До встречи.
Они пожали друг другу руки, и Михаил побежал через дорогу, чтобы запрыгнуть в маршрутку.
* * *
Через полчаса во двор дома из-за угла со стороны пустыря вошел Костя Самохвалов. Голову он втягивал в плечи, одна рука у него была засунута под рубашку между двумя пуговицами на животе, рот был слега приоткрыт, а с губ, как у бешеной собаки, свисала слюна.
Широкими шагами, ни на кого не глядя, Константин прошел к своему подъезду и вскоре скрылся. Его увидел только пьяный Семенов.
— Фу, бл…! — сказал он и качнул головой, как отгоняющая мух лошадь. — Померещится же такое!