– Пит! – раздался откуда-то слева раздраженный голос блондинки. – Я никогда раньше не видела этого парня. Не сходи с ума!
– Заткнись! – прикрикнул он и встряхнул меня еще раз. – Ты слышал, козел? Выкладывай!
– Обязательно, – с иронией отозвался я. – Полагаю, ты это заслужил, приятель. Хочешь знать об уик-эндах, проведенных с нею, или только о ночах?
Как я и надеялся, у него был правильный автоматический рефлекс. Его правая рука отпустила мой лацкан и размахнулась, чтобы врезать мне кулаком между глаз. Ему, очевидно, и в голову не могло прийти, что я мог этого не позволить. Я отвел правую ногу назад и двинул носком ботинка по большой берцовой кости с достаточной силой, чтобы выбить коленную чашечку.
Пит издал жуткий вопль, его левая нога подломилась, он скосился набок. Пит все еще продолжал вопить, когда я резанул прямыми пальцами по его кадыку, и звук замер в его широко раскрытом рте. Тогда я крутанулся на одной ноге, размахнулся правой рукой и ударил ребром ладони по его мощной шее. Он опустился на пол, как корабль, пораженный торпедой, на дно, и остался лежать без движения.
– Вам не следовало делать этого, – сказала блондинка со знанием дела. – Питу такое не понравится.
– А разве можно так разговаривать с любовником, который наставляет рога какому-то Марти? – огрызнулся я. Затем аккуратно разгладил лацканы пиджака и бросил на блондинку первый внимательный взгляд.
Она его стоила. Мой неистовый старик ирландец придерживался теории, в соответствии с которой блондинок можно разделить на три основные категории: тупые, сомневающиеся и расчетливые. Данная блондинка принадлежала исключительно к третьей группе, начиная со счетчика, тихо пощелкивающего на дне ее глаз и отрицающего их лазурную невинность, и кончая тщательно рассчитанным впечатлением от короткого голубого шелкового пляжного платьица, что-то вроде прозрачной вуали, прикрывающего роскошные формы тела.
Пытаясь отделаться от моего проникновенного взгляда, она нетерпеливо встряхнула головой, и ее длинные белокурые волосы, спускающиеся изящными волнами ниже плеч, засветились радужным сиянием.
– Детка! – восхитился я. – Вам не хватает лишь большой белой лошади, чтобы добиться сногсшибательного успеха в качестве новой Леди Годивы!
– Чего-чего? – беспомощно воззрилась она на меня.
– В давние времени в Англии была такая дамочка, – устало пояснил я, – которая разъезжала на лошади по улицам Ковентри, прикрываясь лишь волосами.
– Ради чего?
– Ради… А, оставим это! – сухо ответил я. – Вы ведь Луиза Ламон?
– Конечно, – оживилась она, поскольку поняла, о чем идет речь. – А вы кто?