— Я, — нетерпеливо отозвался Бледный.
Петельников оглядел его, как покупную лошадь. Бледный приосанился: сел прямо, распрямил плечи и приподнял грудь. Но капитан все смотрел и смотрел на него, и, чем больше парень раздувался, тем веселее становился взгляд Петельникова. Бледный не выдержал.
— Вы проверьте меня!
— Иди…
Капитан сел к кофейному столику и поставил локоть правой руки на столешницу. То же сделал и Бледный. Они сцепились ладонями, и каждый стал гнуть кисть другого, стараясь положить ее на гладкую поверхность. Прошла минута, вторая, но обе кисти стояли прямо, и только их дрожь выдавала мощное напряжение. Еще прошла минута…
— Что же ты меня не кладешь? — спросил Петельников.
— И вы меня не кладете.
Капитан улыбнулся и припечатал его руку к столу легко, как прутик пригнул. Бледный покраснел, но уже от другого, от нервного порыва.
— Вы меня поспрашивайте. Я в криминалистике секу.
— Непременно. Водопроводные краны дома чинишь?
— Нет.
— Жаль. Двое сыщиков однажды в подвале чуть не захлебнулись, не могли воду перекрыть. А телевизоры ремонтируешь?
— Нет.
— Жаль. Как-то мы сидели месяц в избушке лесника. Телевизор сдох, а исправить некому. Эпиграммы Пушкина знаешь?
— Ну, про саранчу, которая летела и села…
— Это не эпиграмма, один мой знакомый сыщик так вот жуликов упустил. В переписанной от руки эпиграмме шифровку не углядел. Потому что не знал текста Пушкина; Ну ладно. Старушку сможешь к себе расположить?
— Как расположить?
— Побеседовать так, чтобы она тебя повела домой чай пить.
— Я старух не люблю.
— Худо. Я вот так одну бабусю не расположил, она информацию и утаила. Скажи: животное укротишь?
— Какое животное?
— Тигра. Однажды убежал из зоопарка, мы ловили.
— Собаку укрощу…
— А младенца перепеленаешь?
— Младенца перепе… Чего?
— Мне пришлось. Мамаша к двери кабинета новорожденного подкинула.
Бледный беспомощно глянул на Леденцова. Его редко краснеющее лицо порозовело. Ровненькие плоские щеки обиженно вздрагивали. Во взгляде не было ни силы, ни обычного легкого превосходства. Он надеялся увидеть здесь тайную жизнь частного сыщика, поучиться у него, глянуть на оружие, узнать новый приемчик… Читал он про эту жизнь в западных детективах — блеск. А тут краны, младенцы, тигры…
— Это еще не главное, — как бы успокоил его капитан. — В сыщицкой работе должна быть идея.
— Какая? — спросил Бледный, намереваясь уйти от непонятных для него вопросов.
Но тут походкой манекенщицы вошла Ирка, катя перед собой нагруженный столик. Все зашевелились. Запахло кофе, зазвенели ложки-вилки, заскрипели колесики подъезжавших кресел. Подано все было безукоризненно. Ирка разливала кофе, и казалось, она все еще разглядывает свои руки, как обретенную драгоценность. Петельников включил стереосистему — ритмы застучали отовсюду, из книг и стенок, из упрятанных там динамиков. И кофепитие стало веселым. Ребята поглядывали друг на друга, как бы удивляясь: откуда взялось хорошее настроение, если нет вина?