– Я блуждал повсюду… направился к Кентербери, вдоль Саксонского побережья к Корнуоллу, потом в Уэльское королевство… но твой образ преследовал меня. Днем и ночью я думал только о тебе… и тобой я кончал молитву. Даже во сне ты всегда была со мной. А потом я приехал в Карбоник, чтобы узнать, как поживает увечный король Мертвой земли…
Я вся напряглась, и в памяти возникло наглое смазливое лицо Элейн.
– Не сомневаюсь, что рыжеволосая уступчивая дочь Пеллама оказала тебе радушный прием. – Я выпрямилась, и во мне проснулась ужасная ревность. Ланс быстро повернулся и внимательно посмотрел на меня, и все мысли об Элейн тут же улетучились. Он сжал мое лицо ладонями и заговорил чуть ли не шепотом:
– Тогда я выпил слишком много и решил, что это долгожданное послание от тебя… Когда ее служанка Бризана подала мне пахнущий лавандой платок и сообщила, что госпожа ждет, я решил, что мои молитвы услышаны. Я даже не удивился, откуда ты взялась в Карбонике. Не было ни свечи, ни фонаря, ни даже луны за окном… О, Гвен, я не знаю, что было сном, а что явью…
Его глаза потемнели от муки, мы неотрывно смотрели друг на друга, пока смысл его слов доходил до меня. Ланс, который отказывался делить со мной ложе, считая это делом чести, был вовлечен в связь с женщиной, к которой я его давно ревновала.
Боль и понимание, гнев и сочувствие нахлынули на меня. Ланс был мужчиной, как всякий другой, с естественными потребностями, и я не имела права требовать от него верности… Я, которая каждую ночь делила ложе с Артуром.
Но меня задело, что этой девушкой оказалась Элейн. В ней было все, чего недоставало мне – молодость, красота, уверенность, что все мужчины должны в нее влюбляться лишь потому, что она выглядит так привлекательно.
– Наглая дрянь, – выпалила я. – Только и смотрит, с кем бы позабавиться, как будто ее желания должны быть у всех на уме. С самой первой встречи старалась тебя окрутить и, подумать только, преуспела, сыграв на твоей любви ко мне…
Моя злость нарастала, сосредоточилась на девчонке, которая была так уверена, что Ланс когда-нибудь станет ее. Обманув его, она обманула и меня, и за это я ее возненавидела. Я сглотнула ком в горле и отвернулась. Среди камышей у берега металась и неподвижно повисала стрекоза – блестящая точка, – то она здесь, а то ее нет.
– Ну что ж, ничего серьезного не произошло, – проговорила я и тяжело вздохнула, как будто вместе с воздухом хотела избавиться от ярости и боли. – Теперь ты снова здесь и повторять тот ночной загул нет никакой надобности… Конечно, если ты сам этого не хочешь.