Но и отпускать его без борьбы я не хотела. То, что случилось, исправить невозможно. Но я умоляла богов избавить нас от публичных сцен, Надеялась переговорить с девушкой тайно и отклонить требования, которые, я была уверена, та будет предъявлять Ланселоту.
Однако случайно ли или по умыслу, но моя Немезида прибыла ко двору когда все домашние собрались на обед.
Привратник Лукан вышел на середину зала и, светясь своим круглым лицом, громко объявил:
– Элейн из Карбоника просит соизволения впустить ее и ее сына Галахада.
Среди собравшихся послышались удивленные восклицания, а я застыла, меня попеременно бросало то в жар, то в холод. Артур, грызший куриную ножку, послал мне вопросительный взгляд. Я постаралась справиться с волнением и выдавила из себя улыбку, а привратнику велела провести нашу гостью в зал.
Элейн проскользила по полу, точно несущийся над землей призрак. Несмотря на то, что она приехала из разоренного края, одета она была вполне прилично. Бледно-зеленая накидка из мягчайшей шерсти имела капюшон. Он ниспадал сзади на плечи, а впереди локоны и завитки рыжих волос прикрывали пышную грудь. В руках она несла изрядной величины сверток из одеял и держала его очень осторожно, чтобы не разбудить скрывавшегося внутри младенца. Убедившись, что овладела всеобщим вниманием, Элейн нарочито повременила, глядя в лицо отпрыску. Святость молодого материнства осеняла ее и ребенка, точно нимб, и, вполне насладившись своим сиянием, Элейн, подняла мягкий прозрачный взгляд на Ланселота.
Несмотря на все мои усилия, гнев бушевал за маской королевского достоинства. Девушка же ни взглядом, ни словом не показывала, что замечает мое присутствие. Она медленно повернулась к Артуру и, вся сияя от счастья, сделала глубокий реверанс:
– Ваше величество, я принесла вам воина, который будет служить вам так же, как служит его отец.
Артур снисходительно улыбнулся молодой красотке:
– И кто же его отец?
– Я думала, об этом знает весь свет. – На щеках Элейн появились скромные ямочки. – Это Ланселот Озерный.
– Ланс!
Удивление Артура, точно эхо, прокатилось по залу, и все головы повернулись к отчаянно покрасневшему бретонцу.
– Клянусь Рогатым,[5] вот это сюрприз! – воскликнул муж. – Почему ты нам не рассказал?
Мое сердце оборвалось, когда поднялся Ланселот. Он сильно побледнел и, избегая смотреть на меня и Элейн, обращался только к Артуру:
– Потому что я и сам не знал. Эту даму, милорд, я не видел целых два года, и она мне ничего не сообщала.
– Ну что ж, неважно. Вот весть наконец к нам и прибыла. – Сжатые в кулак руки Артур положил на стол, а сам откинулся на спинку резного стула и радостно улыбнулся своему помощнику. – Великолепная весть. Просто великолепная. О том, что ты завел семью.