Сначала я думала, что я — самый обычный попаданец, которых здесь — в мире Селены — побывало несколько тысяч. Да моя история началась здесь трагично и жестоко. За иллюзию спасения от проблем в своем мире — надо было заплатить, вот только плата оказалась слишком неподъемной для меня.
Нас всегда было двое — две сестры близняшки. Марина и Света. Две девочки, живущие в России 23 века, отличающиеся от других диагнозом — хроническое нарушение пигментации, говоря проще, мы были альбиносами. Волосы белые, кожа белая, глаза алые. Монстры и уроды — по мнению тех, кто начал в середине 23 века генетическую чистку, дабы избавить любимую страну от тех, кто мог передать дальше опасные гены. Была создана специальная полиция, отслеживающая мутантов, тех, у кого генный код с отклонениями или кто попал под влияние бактериологического оружия.
Спасаясь от разъездов генетической стражи, мы забились в старый город — куда после первого ядерного выброса — никто не ходил. Город был отгорожен сеткой и высокой кирпичной стеной. Считалось, что там живут мутанты. Они действительно там жили, вот только не старались убить нас — они нас защищали… На территории старого города оказались ворота между мирами. Точнее, это уже потом я узнала, как это называется.
А тогда внезапно засветившаяся яма под нашими ногами и полет вниз. Сильный удар, при падении на землю, потом яркий свет и ужасающий крик. Этот крик мне снится по ночам. Крик моей сестры…
Когда мы вылетели из портала, маги Селены нанесли по нам обеим жестокий смертельный удар. Здесь на самом деле была магия, настоящая магия, как ее описывали в старых запрещенных книжках… Вот только ни разу в них героев не встречали смертью… Маринка, моя Маринка закрыла меня собой, приняв весь удар на себя. От нее не осталось даже пепла.
Потом уже я узнала, что в ту ночь — на Селену должен был шагнуть демон Смерти, именно из этого портала. Эльфы и вампиры — стража портала, готовились его встречать. Маги, короли, военные, все они долго извинялись за смерть сестры, удивлялись тому, что я жива — ведь заряда хватило бы на десять таких как мы. Они недоумевали, почему я цела! Но разве можно объяснить, каково это — когда часть тебя — пропала? Там где всегда было доверчивое тепло — сосущая темнота. Бок, который всегда был под надежной защитой — подставлен холодному ветру? А вместо чувства единения, понимания и близости — жуткое одиночество и тоска? Тоска от которой хочется выть, подражая местным оборотням… тоска, от которой нельзя спрятаться, нельзя убежать и нельзя заглушить.
