Иллюзионист не выдержал и опустил глаза.
– То-то же, – наставительно бросил Заметалин, – а я тебе сто раз, тысячу раз говорил: не путай божий дар с яичницей. Работа – это работа, а бордель – это бордель. Так нет же, тебе чтобы все в одном лице и в одном месте было. Все оптом, не отходя от кассы. Полудурок, – зловещим шепотом добавил он и обратился к Изольде.
– Эй, ты, мартышка белобрысая! Отвечай: ты не пойдешь в полицию? Ну, давай, дешевка, мотай головой! – заревел дрессировщик, видя, что девушка нагло игнорирует его допрос.
– Ты неправильно ставишь вопрос, – вступился за свою ассистентку иллюзионист, – так в русском языке не спрашивают.
– Слышишь, ты, лингвист хренов, – презрительно бросил Заметалин, – ты кого тут лечить собрался?
– Скажи, Изольда, – обратился Вольдемар к девушке, не обращая никакого внимания на сквернословие компаньона. – Если мы тебя отпустим, ты пойдешь в полицию?
«Да», – решительно кивнула непокорная пленница, окончательно выведя укротителя из себя.
– Ах ты… Ах ты… – захлебнулся от негодования Заметалин, покрутил по сторонам головой и бросился в темный зал шапито. Через секунду в том месте вкрадчиво зашелестел мотор бензопилы, и дрессировщик ступил в освещенный сектор манежа, решительно покачивая грозным агрегатом. В серьезности его намерений сомневаться не приходилось. Он медленно, растягивая удовольствие от предстоящей процедуры, стал приближаться к беспомощной пленнице.
– Дура! – Побелевший от страха иллюзионист подскочил к своей ассистентке. – Дура! – снова каркнул он, перекрикивая скрежет бензопилы. – Ты же просто не понимаешь, какие это деньги! Пять тысяч долларов за пять порций! Это же… Это же двести пятьдесят тысяч баксов! Четверть миллиона!!! – Глаза его загорелись алчным блеском. – Ты представляешь, как бы мы с тобой зажили!
– Сколько тебе надо, чтобы ты молчала? – предостерегающе прорычал укротитель, подойдя к девушке вплотную. – Говори, шалава!
Ох, как бы Изольде хотелось иметь сейчас такую возможность – говорить! Уж она бы им сказала, этим двум выродкам, цирковым выкидышам. Девушка их совершенно не боялась. Может, потому, что все происходящее воспринималось ею, как кино. Сидит она в кинотеатре, смотрит фильм, как два контрабандиста угрожают распилить на части невольную свидетельницу их преступления. И вот-вот должен появиться герой, спасти ее, а главный негодяй сам же от своей бензопилы и погибнет. Хеппи-энд! Конец фильма! Но в данную минуту Изольда могла только отрицательно покачать головой.
– Ты не хочешь купить свое молчание. – В Заметалине стала закипать лютая ярость, за последствия которой он не отвечал. – Я тебя на кусочки! Крабам скормлю! Никто и не найдет!