– Извините, – точно, как по сценарию, появился главный герой, – кто-нибудь мне может объяснить, что здесь происходит?
Главный герой был одет в форму полицейского патрульно-постовой службы, жевал какое-то подобие гамбургера и был настолько тучен, что олешинские три толстяка могли запросто поместиться в его штанах.
– Бери ножи, – приказал дрессировщик растерянному Вольдемару, – метай. Он жестом попросил полицейского подождать одну минуту, подошел к щиту и глянул на иллюзиониста:
– Так, Володя? – спросил он и, получив молчаливое подтверждение, ровненько спилил у щита два верхних угла, придав фанерному заднику форму трапеции. Закончив, он выключил мотор и в наступившей тишине пояснил:
– Мы готовим новый номер.
– Так поздно? – удивился блюститель закона.
– Что поделать, – пожал плечами Заметалин. – Если вы знаете, то сегодня в нашем цирке проводился обыск, – укоризненно произнес дрессировщик, и полицейский согласно кивнул. – Репетиция, естественно, была сорвана, – снова посетовал укротитель, – а другого времени у нас не будет, – закончил он. Полицейский снова понимающе кивнул, благодушно пережевывая полуфабрикат. Однако удаляться, судя по всему, он не спешил.
– Мы понимаем, что немного шумим и причиняем некоторое беспокойство, – Заметалин предпринял еще одну попытку избавиться от назойливого фараона, – мы только привели декорацию в порядок. Больше мы ее включать не будем, – с этими словами он отложил бензопилу в сторону.
– А почему у девушки заклеен рот? – поинтересовался патрульный.
– А это такой номер, – вмешался в разговор иллюзионист. – Она, – Вольдемар кивнул на связанную по рукам и ногам ассистентку, – подсадная утка. Ну, то есть сидит в зале, как самый обычный зритель. А когда мы вызываем добровольца – выходит она.
– А-а-а-а! – лукаво протянул страж порядка и погрозил фокуснику пальцем, мол, ишь, какие вы, русские, хитрые! Но уходить он по-прежнему не собирался, и эстафету говорливости снова подхватил дрессировщик.
– Понимаете, номер очень рискованный, – он взял полицейского под руку, – Володя, покажи.
Иллюзионист завязал себе глаза, взял в руку метательный нож и с силой бросил его в Изольду. Лезвие глубоко вошло в фанерный щит чуть повыше головы девушки. Полицейский от неожиданности поперхнулся и закашлялся.
– Как вы можете догадаться, – прокомментировал выступление друга Заметалин, – обычный зритель наверняка закричал бы, дернулся в сторону… Даже вот вы испугались…
– Кхе-кхе-кхе! – выразительно ответил полицейский.
– А крика ужаса на арене цирка быть не должно. Только в зрительном зале, – продолжал просвещать блюстителя закона дрессировщик, – поэтому, так сказать, для большего натурализма мы и привязываем нашу артистку к стулу.