— А нам не один пень? Постреляем и в лес уйдём.
Вообще-то это было резонно. Но Сашка, подумав, покачал головой:
— Нет уж. Давайте подождём и подумаем.
Долго ждать и думать не пришлось. Мы не успели найти на берегу более-менее нормальное место для отдыха (ха!), как возле кустов объявился рыбак — дедок в дерюжном плаще с долблёной лодки что-то удил, у его ног в лаптях лежала пойманная рыба. Нас он сначала в упор не замечал, да и когда увидел — особо не взволновался.
— Бог помощь, дедуля, — сказал Сашка дружелюбно. Дед кивнул. — Как ловится?
— А чтоб ему, — охотно ответил дед. — Не себе ловлю. Из деревни выходить запретили, да их благородие, чтобы ему повылазило, господин капитан Саари рыбу любит.
— Так у вас эстонцы стоят? — уточнил Сашка.
— И эстонцы, и наши полицаи, — продолжал дед хладнокровно. — Эстонцев по крайним домам двадцать человек — это по тем крайним, с бугра, и господин капитан в самом крайнем ночует. А полицаев пятеро, они в управе, в бывшем правлении, пьянствуют…
— А чего вам запрещают из деревни выходить?
— А партизан ловят, — дед посмотрел на нас равнодушными глазами. — Какие тут партизаны, к бесу? Так… с дури бесятся…
— А ты чего же, — Сашка сделал большие глаза, — так партизан и не видел?
— Я? — дед поплевал на приманку. — Тьфу… чтоб тебя с моего плевка разорвало… Не видал. Откуда тут партизаны?.. Поплыву я. Доброго дня…
— И тебе того же, дедуля, — кивнул Сашка. Дед отчалил с безразличным видом.
— Я могу отсюда фрица снять, — предложила Зинка. — Того. На мостках.
— Зачем? — Сашка присел и начал разуваться. — Вечера подождём и шумнём…
— Запрещают выходить, — буркнул я. — Плохо дело. Все сидят по местам, одни мы бежим. Так нас выследят и прихлопнут.
— Пусть попробуют, — сказал Олег, полируя затвор своего карабина.
— Дурак ты, Пан, — ответил я. — Они попробуют и сделают. Пора нам тоже на дно ложиться и назад. Быстрым маршем, пускай они гадают, куда партизаны делись.
— А ты не струсил ли, Шалыга? — прищурился Олег. Я передразнил его прищур и сказал:
— Нет, не струсил. Я просто думаю. А кто-то придатком к винту стал — не знаешь, кто?
— Тихо, — засмеялся Сашка. — Там решим. Но эту контору мы разнесём. Как ты там написал, Борь?
— Терпенье и труд всё перепрут, — с удовольствием вспомнил я.
— Точно…
— …Опп!
Финки, вылетев из моих рук, воткнулись в десятке метров в дерево — на уровне человеческих глаз.
— Неплохо, — кивнула Юлька и передёрнула плечами. — Сыро, холодно…
— …водки бы сейчас, — заключил я. Она засмеялась тихонько.
— А ты пил водку?
— Один раз, — признался я. — И не водку, а ром. Немецкий… Когда нас разогнали, — и я не стал продолжать. Я ведь даже никому про танк не рассказал. Зачем?