– Так черт возьми, в чем же дело, ей-то ты можешь сказать, что была со мной!
– Нет, теперь уже не могу.
Лицо ее посерьезнело.
– Это еще что? Мы что – и от Маргарет должны скрываться? Уж кому-кому, а ей-то, мне казалось, мы всегда можем доверять.
– До недавнего времени я тоже так думала, только теперь и она больше себе не принадлежит. Мама с папой очень на нее рассердились, вот она и боится. И она не понимает, только она просто вне себя от ревности.
Слушая ее, он все еще размышлял.
– А где она сейчас?
– Дома. Она приехала забрать Генри. Мы же его здесь оставляли. А завтра она поедет назад. Пойдем.
На улице снова пошел дождь, и они взяли такси. Григ не согласилась проехать на такси за Блэнфорд Роу – соседи могли увидеть, и опять пошли бы разговоры, что она позволяет себе разъезжать на машинах. Кельвин с трудом сдерживался, чтобы не наговорить грубостей, но понимал, что Григ здесь ни при чем.
Она попросила: «Пожелай мне спокойной ночи» и прижалась губами к его губам – он снова осознал, что вся ее любовь жила на губах. Она почувствовала его грудь и его руки и сказала: «Ты как будто из стали.» Потом она еще и еще раз поцеловала его, а он сжал ее так крепко, что ей стало больно, в нем забурлила кровь, но она уже вырвалась из его объятий и выдохнула: «Завтра я тебе позвоню. Боже мой, я как будто ожила! Ничего мне на свете не нужно – только ты! Спокойной ночи!»
Она выскользнула из машины и побежала к дому. Кельвин доехал до Крэнборн Грин и дошел пешком до площади короля Георга. Поднявшись к себе в комнату, он почувствовал, что дрожит. Тело его, подобно морю, не могло быстро успокоиться после шторма. Вся его рассудочность кричала ему, что он совершает огромную ошибку, но все было бессмысленно – он упал в постель и провалился в сон.
Проснулся он в отвратительном состоянии и обнаружил все белье на полу. Он все еще дрожал и не мог успокоиться. Он зажег свет и сел на постели в полном отчаянии. Увидев коробку с сигаретами, он достал одну, прикурил и только тогда снова смог заснуть тяжелым, полным кошмаров сном.
Утро было омерзительным – он совершенно не выспался и едва встал. За окнами по-прежнему расстилалось убожество Колдминстера. Кельвин позавтракал, потом достал портфель и просмотрел то, что сделал на острове. Особенно пристально он изучил очередность работ практически до конца жизни, но работу эту он мог выполнить только в случае, если ему обеспечат мир и покой. В любом случае, сначала придется разобраться с Григ, Грейс и детьми – вот что на сегодня самое важное, решил Кельвин. Он подошел к телефону и попросил отправить Грейс телеграмму в Касси – ему нужно было знать, когда она возвращается и куда – в Розхэвен или в их лондонскую квартиру. Потом он сходил в книжный магазин, купил «Золотую ветвь» и до вечера тщательно ее просматривал. Около семи он отложил книгу в сторону. Пришла длинная телеграмма от Грейс – она собиралась вернуться через десять дней в Розхэвен, ей хотелось закончить несколько картин к осенней выставке в Лондоне. Кельвин бросил телеграмму на пол – по крайней мере, хотя бы одна конкретная дата появилась в его ближайшей жизни. Затем он решительно набрал номер 2345 – к телефону подошла сама Маргарет. Казалось, услышав его голос, она сильно удивилась.