– Ваша теория очень удачна, – заметил Стенхоуп, – но кое-что она не объясняет.
– Мышьяк и убийство Рейли? Знаю. Но я уверена, что это звенья другой цепочки. Цель господина Икс – завладеть бриллиантом, но Арчи его не интересует. Но есть еще и Игрек, Стенхоуп! И его цель – именно убийство с целью, как я предполагаю, завладеть наследством.
– Брюс Невилл либо его сестра?
– Скорее всего.
– Тогда вы никогда не докажете этого на суде.
– Ах, Стенхоуп, Стенхоуп… – качнула головой Амалия, и глаза ее замерцали золотом. – Кто вам сказал, что дело дойдет до суда?
Стенхоуп крякнул и убрал папку.
– И тем не менее в вашей версии не все сходится. Речь ведь идет, помимо всего прочего, о череде смертей, не так ли? Старая герцогиня, ее дочь, старый герцог, старший сын с женой. Пять смертей в одной семье за не слишком долгий срок, и все пятеро – естественные? Я бы на вашем месте тщательно проверил все факты, прежде чем делать дальнейшие выводы. Может, кто-то затаил зло на Олдкаслов вообще?
– Знаете, Стенхоуп, – сказала Амалия, – слуги видят все. Если бы что-то подозрительное было, они бы наверняка заметили.
– Точно так же, как они заметили, кто подсыпал мышьяк вашему мужу, – парировал бывший детектив. – Кроме того, три смерти случились в стенах замка, но две-то произошли вне его. Не хочу давать вам советов, но в этой идее насчет рока что-то есть. Я бы все-таки провел более тщательное расследование. Хотя бы для очистки совести.
– Пожалуй, – молвила Амалия, поразмыслив, – я так и поступлю.
Глава 24,
в которой револьвер делает пиф-паф, как и положено револьверу
– Я умираю!..
Такое заявление в среду вечером сделал Арчи Невилл в своей большой спальне в Старом замке.
Надо сказать, что выглядел Арчи не совсем типично для умирающего. На его щеках цвел румянец, глаза горели, но отнюдь не лихорадочным блеском. Он взъерошил рыжие волосы и злобно уставился на Роджерса, стоявшего слева от постели, а затем на Франсуа, с подносом в руках застывшего справа от нее.
– Мне плохо! – проскрежетал Арчи. – Где, черт возьми, моя жена?
Роджерс прочистил горло.
– Я отправил телеграмму в Лондон, сэр, – доложил он. – Только что пришел ответ: она уже выехала обратно.
– Вот-вот, пожалуйста, – пробурчал Арчи, – полюбуйтесь на нее! Муж болен, муж страдает, а жена, вместо того чтобы сидеть у его постели, шляется неизвестно где. – Говоря, Арчи все больше преисполнялся жалости к себе. – Что это? – сурово спросил он, ткнув пальцем в поднос. – Отвечайте!
– Je ne parle pas Anglais, Votre Altesse[26], – отозвался Франсуа.
– Qu’est-ce que vous m’avez apporté? – перешел герцог на французкий.