– Стой, сука! – закричал чей-то голос из чащи.
Коршунов выстрелил ещё раз, теперь уже подняв ружьё выше, чтобы картечь ударила по кустам, откуда донёсся голос, и сразу же покатился по склону горы, громко шелестя листвой. Чуть в стороне вниз мчался Матвей Коршунов.
Секунд через пять сзади треснула автоматная очередь, пули просвистели высоко над головами. Тайга мягко отозвалась многократным эхом…
Алексей Степанович Митькин улыбнулся. Взгляд этого шестидесятилетнего сухого седовласого мужчины с небольшой клиновидной бородкой сделался вдруг ясным и по-детски восторженным. Повсюду вздымались высокие кедровые ели, покрывая тёмным ковром склоны ближайших гор до самых вершин, то и дело встречались сверкающие на солнце рыжие стволы сосен и белые изгибы берёз. Справа колыхалась необъятная ширь озера, сквозь прозрачные воды хорошо проглядывалось дно, покрытое серым илом и каменистое во многих местах.
– Какая прелесть!
Алексей Степанович улыбался, пожалуй, впервые за последние десять лет. Он славился своим замкнутым характером и мог послужить эталоном «научного червя», который не замечает ничего, кроме своих формул, книг и кафедральных споров, где всегда проявлял непреклонность и отстаивал свою точку зрения с упорством фанатика, за что молодое поколение научных сотрудников прозвало его Бараном.
Недавно Алексей Степанович приболел, и врачи настоятельно рекомендовали ему забыть о работе и отдаться хорошему и незамедлительному отдыху. Пока он отнекивался, лёжа в постели и глотая пилюли, дочь Мила купила ему, по совету друзей, путёвку на Алтай. Когда он стал решительно отказываться, Мила устроила ему настоящий скандал.
– Столь беспардонное отношение к собственному здоровью свидетельствует о твоём наплевательском отношении и к науке тоже.
– Ты сравниваешь то, что сравнивать нельзя! – возмущался Алексей Степанович и фыркал обиженно себе под нос, потрясая густыми прядями седых волос.
– Папа, подумай хорошенько! Если ты протянешь, не приведи Господь, ноги, то что станет с твоей работой? Я умоляю тебя взглянуть на вещи трезво. Парочка недель настоящего отдыха не может сказаться отрицательно на твоих исследованиях! Неужели ты настолько упрям, что отказываешься трезво смотреть на вещи? Отдых пойдёт на пользу тебе, а потому и твоей работе, – настаивала дочь. – Разве ты не понимаешь этого? Я уже взяла тебе путёвку. И не смей мотать головой! Туда же едут мои друзья, тебе не придётся скучать… Одним словом, ты должен ехать, иначе я серьёзно обижусь, папуля, и мы вообще рассоримся…
И Алексей Степанович согласился на уговоры дочери.