— Но тогда нам не видать Хрустального Престола как своих ушей,— запротестовал Ишпак.— Я, конечно, принадлежу к побочной ветви династии Анахарсидов, но если победит Таргитай или человек, выдающий себя за него, то это нисколько не приблизит меня к царской тиаре. Да что там говорить — при новом режиме я даже не буду главнокомандующим. Потому что у восставших эту должность занимает проклятый великан с запада, Конан. Говорят, что он не человек, а выходец из затонувшей Страны Змея, что он приплыл из Западного моря по подземным рекам. Это демон из глубин темной бездны Апсу!
— Успокойся, любимый!— улыбка тронула пухлые коралловые губки Нэркес.— Таргитай и Конан — обычные смертные, как и мы с тобой. Я в этом уверена. А это значит, что можно изыскать способ разделаться с ними. Но самый лучший способ убрать врага — втереться к нему в доверие. Дорогой мой!— Нэркес потрепала задумавшегося Ишпака по двойному подбородку.— Для нас сейчас важно выгадать время. А как только станет ясно, чья возьмет, мы или останемся под королевской дланью Шульги, или переметнемся к мятежникам! В любом случае, своего мы добьемся, поверь мне!
И, потрепав нежной холеной ручкой ногтями лысеющую макушку военачальника, Нэркес бабочкой упорхнула из комнаты.
Глава 6. Победа
Конан могучей рукой натянул поводья, и его жеребец остановился, как вкопанный, Позади него остановили коней Таргитай, Амракан и все их войско, выросшее чуть ли не втрое за очень короткий отрезок времени,— с того предрассветного часа, когда начался мятеж в стане кемеров, и до полудня, когда повстанцы обложили стальным кольцом осады весь Аргаим. Отряды, высланные для разгона мятежников, попросту присоединились к войску Таргитая.
Конан и не предполагал, что за такой короткий срок в руках Таргитая и его лично, сосредоточится столь необъятная власть. Что же, в который раз боги показывают ему свое расположение. Похоже, он, действительно, избранник судьбы.
И вот теперь он во главе грозной орды стоял в ста локтях от угрюмых стен самой неприступной цитадели Сакалибы. Конан махнул кольчужной перчаткой — и начался штурм Аргаима.
... Уже закат набросил свое багряное полотнище на высокое, клубящееся облаками северное небо, молчаливо взиравшее на копошение внизу, а штурм все продолжался, по-прежнему яростный и кровавый. Сотни степных воинов, совершенно не знакомых с кхитайскими или аквилонскими канонами взятия крепостей, с лихвой возмещали отсутствие опыта необузданной отвагой и ненавистью к врагам.
Особо отличались кемеры. Конан еще раз возблагодарил Крома и Митру за встречу с сородичами, видя как отважные воины по-пластунски подбираются к самым стенам и, невзирая на град стрел и камней, и на дождь смолы, обрушивающихся на них сверху, ловко, как ящерицы-гекконы, лезут вверх по отвесным стенам, не прибегая к осадным лестницам.