Их цепкие руки и ноги, привычные к кручам Рипейских гор, находили малейшую трещинку, малейший выступ,— и они ползли вверх, упорно и яростно. Конан даже на какое-то мгновение пожалел, что является одним из руководителей штурма.
А иначе сбросил бы с себя тяжелый доспех и, оставшись в одних кожаных, облегающих ноги штанах и сжав зубами верный ятаган, тоже пополз бы к стене и взобрался наверх, чтобы с леденящим кровь кличем наброситься на осажденных воплощением карающего божества. Но увы, ему оставалось лишь стиснуть зубы и смотреть на то, как карабкаются вверх кемеры, чтобы в очередной раз скатиться со стен и свалиться бездыханными в ров.
Конан чувствовал, что рано или поздно осажденные дрогнут и будут вынуждены оставить стену яростно атакующим кемерам, которые, казалось, не обращали внимания на огромные потери. В походном шатре, в тылу армии Таргитая, умирал тяжело раненный в живот Амракан. А еще раньше пал отважный Арслан, оруженосец Конана.
Но их гибель была лишь каплей в море — море смерти, которое, переполнившись до краев, грозило захлестнуть багровыми волнами обреченный город. Но до этого было еще далеко. И Конан, и Таргитай прекрасно понимали, что после взятия первой стены последуют отчаянные уличные бои.
И лишь когда Внешний Город будет полностью очищен от войск узурпаторов, настанет черед второй стены. А до этого момента еще сколько новых жертв оросят своей кровью алтарь ненасытного бога войны! И погибнут не только воины, но и мирные жители — старики, женщины, дети! А ведь все они не чужие для повстанцев! Хотя те степняки, а эти горожане, в их жилах течет одна кровь, Во имя Крома! Освобождение Страны Городов от гнета тиранов оплачивалось слишком дорогой ценой!
Отвлек Конана от невеселых рассуждений, столь неуместных на поле боя, странный шум в небе, перекрывший громыхание битвы. Задрав голову кверху, варвар почувствовал, как под меруанским шлемом у него шевелятся волосы.
— Кром и Митра!— прошептал киммериец.
...А в это время в неприступной глубине Зиккурата Уту злорадно хохотал Заркум, с наслаждением глядя в магическое зеркало на то, как охватывает паника ряды осаждающих при виде сотен крылатых демониц, стремительно несущихся вниз стройными клиньями.
— Конан!— воскликнул в ужасе Таргитай.— Все пропало! Проклятый колдун наслал на нас полчища гарпий!
— Печенка Нергала!— взревел в ярости киммериец.
Крылатые хищницы с торжествующим клекотом пикировали вниз и терзали своими страшными когтями несчастных людей. В рядах осаждающих вспыхнула паника, а со стен торжествующе кричали воины Заркума и Шульги.