Энни пришла в удобной, без рукавов футболке, определенно купленной не в универмаге, а в бутике.
– Извини, что опоздала. На сто первой такие пробки.
Энни жила в Пало-Альто, пригороде Сан-Франциско. Остальному миру место это больше известно как Кремниевая долина.[3]
Я поставил перед ней стакан.
– Давай выпьем за мир, где дети не голодают, бездомные живут в отелях «Времена года», а на автострадах машины летят как на крыльях.
Она рассказала о себе. Двадцать шесть лет. Выросла в Сан-Франциско. Закончила известный университет на северо-востоке США. На свидания ходила нечасто, потому что люди принимали ее смех за проявление страсти, и все заканчивалось тем, что молодые люди, которых она хотела видеть друзьями, набивались в ухажеры. Энни сказала, что на последующих свиданиях будет пытаться направлять разговор на какие-то страшные темы, чтобы избежать смеха.
– Как фобии.
Она рассмеялась.
– Вообще-то одна у меня есть: ватная палочка в ухе.
– Страх повреждения мозга?
– Не совсем. Внутреннее пространство моего черепа – единственное уединенное место, оставшееся на Земле.
– А что вгоняет тебя в грусть?
И на этот вопрос она ответила без запинки: тридцать последних секунд программы «Субботним вечером в прямом эфире»,[4] когда по экрану бегут цифры, а участники машут руками. По ее словам, означало сие следующее: мечта ведущего на эту неделю стала явью, и начиналась новая рабочая неделя.
Энни работала в инвестиционной компании ее отца, «Киндл инвестмент патнерс», чтобы понять, может ли она вкладывать деньги в маленькие компании и превращать их в большие. Она не считала, что такая способность у нее есть. Отец придерживался противоположного мнения. Она, не бахвалясь, говорила, что он – один из самых успешных венчурных капиталистов[5] Долины. Когда речь заходила о работе, в голосе Энни чувствовалась усталость.
– А что бы ты делала, если б не богатела и не финансировала технические решения, которые изменят мир? – спросил я.
Она обдумала мой вопрос.
– Я защищала диплом по вычислительной технике.
– Но энтузиазм иссяк.
– Не знаю, может, пошла бы в психоаналитики, потому что второй специализацией у меня была психотерапия. – Но тут же ее глаза блеснули, словно ее осенило. – Я стала бы ветеринаром.
– А может, психоаналитиком домашних любимцев? – предложил я. – Однажды у меня была собака, которой не помешали бы несколько часов на кушетке.
– Ты всегда знаешь, в каких ты взаимоотношениях с животными. «Корми меня, люби меня. Корми меня. Корми». Им проще довериться, чем людям.
– Людям тоже нужно есть.
– Это так здорово, когда рядом кто-то неподкупный.