Аспирин сидел и не знал, что ей ответить. Ледяное спокойствие, ледяной взгляд, — она уже забыла, как рыдала у него на плече, забыла, как он вытащил ее из полнейшей задницы, как купил ей новую скрипку — уже третью, между прочим, как занимался психотерапией дни и ночи напролет…
— Ладно, — сказал он так равнодушно, как мог. — Я учту твое мнение о моей персоне.
Встал и вышел.
* * *
— Пособачился я со своим директором, — сказал Костя. — Прямо-таки разосрался. В долгах сижу, диск не могу распродать… Все говорят, круто. А доходит до дела — привет.
— Я ведь наемный работник, — осторожно сказал Аспирин. — Сам ничего не решаю.
— Леха, но ты ведь уважаемый человек. Может, поговорил бы с кем-то?
Аспирин пожал плечами:
— Ну, попробую… Только обещать ничего не могу, ты понимаешь.
— Ну, не обещай, — тоскливо сказал Костя. Вытащил диск с полуголой индианкой на обложке. Раскрыл, размашисто расписался на вкладыше, протянул Аспирину:
— На. Сколько кровищи он мне стоил… Никому нафиг не надо, выходит.
— Держись, — Аспирин повертел диск в руках, спрятать его было некуда.
Народ подтягивался. Была суббота, первая суббота после увольнения из клуба Фомы-соперника; Аспирин немного нервничал.
— Ну, я пошел.
— Удачи, — промямлил Костя.
Официантка поставила перед ним новую рюмку водки. Аспирин подумал: вот талантливый человек, жизнь посвятивший творчеству. И что с ним будет? Что его ждет?
Он поприветствовал чужую публику, как командир экипажа — пассажиров перед взлетом. Сразу понял, что легкого хлеба не будет. Разнокалиберные клерки, уставшие после рабочей недели, ждали простых попсовых развлечений, продвинутая молодежь — экстрима, публика посолиднее желала провести вечер красиво и стильно, и еще крутились под ногами подростки, перепутавшие «Куклабак» с кислотной дискотекой. Аспирин уселся за пульт, чувствуя себя почти Гагариным на взлете. Поехали!
Он купил их не сразу — но купил. Смог. От простого — к сложному; атмосфера вечера, повыламывавшись для порядка, подчинилась умелым рукам и чуткому уху. Толпы мигрировали — от стойки к танцполу, с танцпола за столики и оттуда снова на танцпол, ноги сидящих подергивались в такт, бармен работал, как маслобойка. Аспирин совсем успокоился и расслабился, когда в ди-джейскую будку ввалился потный толстяк в съехавшем на бок галстуке.
— А ну, поставь «Владимирский централ»!
Аспирин в этот момент сводил два непростых трека. Микс получался отличный, долгий, восемь квадратов; Аспирин перевел кроссвейдер, отключил отыгравший трек — и тогда только посмотрел на визитера.
— «Владимирский централ»! — со значением повторил толстяк. — Слышишь?